Онлайн книга «Солнцестояние»
|
Ворон сжимает челюсти так сильно, что зубы скрежещут. Сосед разворачивает и шаркает к себе. Уже закрывая дверь с той стороны, он бормочет себе под нос: – Клянусь, будь моя воля, пристрелил бы скотину. Какое-то время Ворон стоит мрачнее тучи в дверном проеме и не сводит тяжелого взгляда с того места, где совсем недавно стоял мужик, назвавший его псом. Он мысленно борется с желанием ворваться к тому в комнату, схватить его за шиворот и ударить головой об стену с таким размахом и силой, что череп хрустнет, как раздавленная скорлупа. И бить, бить, бить до тех пор, пока по ранам не потечет светло-серая жидкость и не покажется склизкий мозг, на удивление похожий на грецкий орех. Только тогда придет облегчение. Ворон моргает и приходит в себя. Все это время он стоит с открытым ртом и сжатыми кулаками. Язык и губы стали сухими, а зрение слегка замутнилось. Опомнившись, Ворон закрывает рот и запирает дверь на замок. Он и не планировал спать эту ночь. Не после очередного напоминания о своей неспособности справиться с гневом. Нет, точно не сегодня. «Что, если “Сварожич” – это намек? Мне нужно быть начеку». И он пытается. Только у кошмаров свои планы. Ворон не замечает, как стены отодвигаются, пространство расширяется, а потолок уносится ввысь, со свистом впуская в комнату холодный ноябрьский воздух. Ночные краски уступают место рассвету, приветствуя поднимающееся из-за горизонта солнце. Неожиданно кожа покрывается колючими мурашками, к сырому запаху земли примешивается стойкий аромат цветочных духов, на языке оседает солоноватый привкус вчерашнего ужина. Глаза слезятся, судорога сдавливает грудь, а дыхание сбивается. Облачка пара вырываются вслед за неровными частыми выдохами. Голова начинает кружиться. Разум заполняется тревожными, почти паническими мыслями. Появившийся рядом человек в черном может стать спасением. Суховатая маленькая рука тянется к темной куртке, и раздается женский умоляющий голос: – Скорую… Но вместо ожидаемого спасения он становится ее погибелью. Она получает удар ножом в бок. Изогнутое лезвие пробивает мех шубы и колет слева под ребрами. Старушка хватает воротник нападавшего и хрипит невнятное возмущение. Убийца крепче сжимает рукоятку, вытягивает нож и ударяет вновь. Перед глазами блестят белые вспышки, и сознание ускользает так же естественно и быстро, как убегающая от следующей волны вода на морском берегу. Ворон просыпается от собственного крика. Он резко садится и касается мокрого от пота лба. Тело мелко дрожит вслед за бешеным сердцебиением. «Видение! Это точно оно!» Темное небесное полотно светлеет на горизонте, когда Ворон выбегает на улицу. Он узнал место, что увидел в кошмаре, и мчится туда, молясь, чтобы еще не было поздно. По-зимнему морозный для ноября воздух кусает неприкрытые плечи и лицо, заставляя покрываться гусиной кожей. На остановке в столь раннее утро ни души. Ворон, запыхавшись, приближается к дорожному знаку с изображенным на нем автобусом и склоняет голову, ища взглядом признаки того, что опоздал. Сырая от росы земля за тротуаром выглядит придавленной тяжелой обувью, но размер следов не разобрать. Он, подобно служебной полицейской собаке, внимательно изучает пространство вокруг, низко опустившись на корточки, и вдруг замечает то, от чего не может сдержать хриплого выдоха. Белое облачко на пару секунд застилает обзор, но даже сквозь него Ворон видит на земле мелкие капли крови. |