Книга Нить Ариадны, страница 56 – Камила Соколова

— Снова рисовать пожаловал, Гектор?

— Нет, Мик. На этот раз ― только затем, чтобы попробовать фирменный пирог твоей сестры.

— А, это отличный повод, ― добродушно улыбнулся Мик. ― Как раз сегодня она еще коптит лосося. Вам следует поторопиться, а то на запах скоро слетится вся округа.

Мы заверили его, что немедленно идем пробовать не только лосося, но и все остальное, что найдется у Труди, и отправились по небольшой петляющей дороге, ведущей в деревушку.

По дороге Гектор рассказывал мне, как писал холмы на этом острове. Они ему кажутся более живописными, чем на Барра, поскольку этот остров расположен южнее и здесь есть особенный свет. Я пожала плечами, мне было непонятно, как острова, расположенные друг от друга в получасе езды на катере, могут иметь разный свет. Наверное, поэтому я и не стала художником.

— А вот на том холме я рисовал тебя. ― Он махнул в сторону высокого живописного холма. ― Хотя, честнее было бы сказать, что пытался рисовать. Странное дело, ― продолжал он, немного понизив голос. Мне даже показалось, что он уже и не со мной разговаривает. ― Не могу передать на бумагу. Словно в тебе есть нечто такое, что постоянно ускользает... Никто из нас не мог передать это так, как хотелось. Что это за загадка такая? ― Он резко развернул меня таким образом, что наши лица оказались очень близко. Гектор внимательно всматривался в мое лицо так, как всматриваются в мелкие детали картины или мозаики. На его лбу собрались морщины, взгляд прищуренных глаз сосредоточенно скользил по мне. Он тихо бормотал себе что-то под нос. Я засмеялась.

— Гектор, хватит. Я чувствую себя неодушевленным предметом. Пойдем.

Гектор моргнул, огляделся, будто вспоминая, где он.

— Извини, Алекс. Это место на меня так подействовало, я же обещал, что не буду на тебя давить. ― Он выглядел растерянным. ― Сам не знаю, что на меня нашло.

Я махнула рукой, дескать не имеет значения, и мы пошли к Труди. Спустя десять минут показался небольшой домик, где на первом этаже располагался ресторанчик, а на втором ― жилые комнаты. Стены серого здания были уютно увиты плющом, доходившим до синей крыши. Над входом, покачиваясь на скрипучих цепях, висела старая вывеска «У Труди». А запах копченого лосося был так восхитителен, что у меня закружилась голова. Я и не помнила, когда ела последний раз. Гектор толкнул массивную синюю дверь с зеленой ручкой, и мы вошли в небольшое уютное помещение. Обстановка была самой простой: деревянные столы и стулья. Главным украшением ресторанчика были картины. Они располагались на стенах в хаотичном порядке, отчего было сложно понять, сколько же их на самом деле. В основном это были пейзажи. На одних ― задумчивые овцы бродили по холмам, на других ― морские волны бились о камни отчаянно и свирепо. Были и такие, где солнце украдкой пробивалось сквозь серые тучи и ласково обнимало зеленые поля и разноцветные крыши домов, но таких картин было мало.

К нам торопливо шла высокая ширококостная женщина с красным лицом:

— Гектор, мой мальчик, я так давно тебя не видела. Как я рада, что ты выбрался к нам наконец. Ты рисовать приехал? ― Она засыпала его вопросами и шумно расцеловала его. ― Дай я посмотрю на тебя. Как ты похудел ― кожа да кости. Имей в виду, не поправишься ― позвоню твоей матери.