Книга Форчекинг, страница 4 – Камила Соколова

Надо ли говорить, что Роберт влюбился в хоккей с первого дня, когда встал на коньки? Я втайне подозреваю, что он был зачат на хоккейном матче под звуки скандирующих трибун болельщиков. И теперь его кровь поет от звуков ликующей толпы. Конечно, брат мечтал стать первоклассным хоккеистом. Для чего тренировался с утра и до вечера, удивляя всех своим упорством. В десять лет его взяли в спортшколу «Викинг», и будущее Роберта было окончательно предопределено.

Я тоже росла под тяжестью шести страшных букв Х-О-К-К-Е-Й на плечах и баула с хоккейной формой в руках, потому что, по мнению нашего отца, каждый хоккеист должен сам носить свою амуницию.

Теперь у папы появилось новое увлечение — женский хоккей, который только становился популярным. Он был невероятно воодушевлен мыслью, что сможет внести свой вклад в развитие этого вида спорта. И его вкладом — здесь все просто — должна была стать я.

Какое-то время я была с ним на одной волне и даже думала о том, как здорово будет играть в профессиональный хоккей; где-то в глубине моего сознания разноцветными фонарями зажигались олимпийские кольца, и шею ломило от невидимой тяжести золотой медали. Пока в седьмом классе я не взбунтовалась.

Причиной бунта послужил школьный кружок по анатомии и физиологии человека, в который я записалась из-за подружки Миры. Я обожала рассматривать мозг, кости и сердце. Понятно, что на макетах, но я все время представляла, что они настоящие. Кровеносная и нервная системы завораживали меня, а факты, которыми сыпал наш преподаватель, типа «ногти на руках растут быстрее, чем на ногах», сделали меня звездой нашего класса, когда я выиграла школьную олимпиаду.

Я узнавала столько интересного, что хотела заниматься этим все свободное время. Правда, как раз именно времени у меня и не было. Зато у меня были общие и индивидуальные тренировки, подкатки в малой группе, ОФП, бросковые, а когда они случайным образом отменялись, то мы с Робертом пасовали друг другу шайбы дома. Я защищалась с тоскливой обреченностью, пока Роберт нападал с агрессивной увлеченностью, и думала о том, как ненавижу хоккей.

Я прекрасно помню утро, когда решила, что с меня хватит. В ту субботу были отборочные соревнования на городскую олимпиаду по теме «Человек и здоровье». Я готовилась к ней несколько месяцев, делала исследовательскую работу и неделю не вылезала из лаборатории. Когда я уже собиралась выходить из дома, я узнала, что родители сделали выбор за меня, отменили участие на олимпиаде и отправили на очередной матч.

Скандал был жуткий.

Меня уговаривали, подкупали, угрожали и снова уговаривали. Но я была непреклонна.

Родители упрямились и считали, что я разрушаю собственную жизнь и карьеру и что меня ждет голодное подзаборное будущее.

Я же объясняла отцу, что они просто боятся перемен, а это естественная реакция мозга на неизвестность. Да, теперь у них нет четкого плана и контроля над моей жизнью. Да, я понимаю, что для любого родителя это огромный стресс. Но именно сейчас им нужно научиться доверять мне и позволить следовать за собственной мечтой так, как когда-то они следовали за своей.

И нет, моя мечта — это не хоккей.

Да, меня привлекает перспектива стать занудным ботаником, носить очки и вязаную кофту. Да, кажется занимательной мысль провести свою жизнь в одиночестве и завести тридцать кошек. Да, я хочу понять, как работают мозг и тело, что происходит с нами, когда мы ликуем, плачем, боимся или влюбляемся.