Книга Форчекинг, страница 5 – Камила Соколова

Нет, я не перестала их любить.

Папе пришлось похоронить мечту о женском хоккее, но он каждый раз с надеждой спрашивал, не передумала ли я, когда мы смотрели матчи Женской лиги по кабельному. Я пожимала плечами и говорила, что не передумала и что предпочитаю больше работать мозгами, чем бить клюшкой по шайбе.

Это была одна из любимых наших тем для бесконечных дискуссий. Роберт вставал на защиту хоккея, я приводила контраргументы.

Брат доказывал мне, что хоккей — интеллектуальная и стратегическая игра.

Ага, примерно такая же по сложности, как го.

Все игроки на поле — шахматные фигуры.

Похоже на правду. Роберт ходит конем и ведет себя так же.

Игровые решения принимаются за считанные секунды.

Все же стратегией и не пахнет.

Нужно как можно быстрее добраться до ворот соперника.

Было упоминание об интеллекте. Где он?

Перехитрить соперника и создать опасный момент.

Ах, вот здесь. Ну наконец-то.

Игровое мышление, или чувство игры, очень важно в хоккее.

Пардон, даже в игре в прятки без него не обойтись.

Далеко не все хоккеисты им обладают.

Полностью согласна.

Обычно папа в разгар нашей перепалки ободряюще похлопывал Роберта по плечу, а я закатывала глаза. Какой смысл продолжать с ними спорить? Откровенно говоря, Роберт на самом деле был хорош на льду. Я прекрасно это знала, как и то, что с игровым мышлением и с умственным развитием у него было в порядке. Но ведь это не повод не злить его, верно?

— Как мило, что ты принес пиво и чипсы, — я заглянула в пакет.

— Там есть кое-что для тебя, — подмигнул Андрей и стал озираться по сторонам. — Куда бросить вещи?

Я показала на шкаф, уже забитый сумками и обувью, и запустила руку, пытаясь нащупать на дне «кое-что для меня».

— Киндер-сюрприз? — я вопросительно посмотрела на Андрея. — Серьезно?

Он швырнул свой рюкзак на полку с мелочью и ключами и направился в гостиную.

Здорово, когда люди любят порядок.

— Чем еще порадовать младшую сестру друга? — бросил он.

— Мне же не пять! — крикнула я ему в спину, но Андрей уже обнимал Роберта, и ему было не до меня.

Я покачала головой и отправилась на кухню, чтобы поставить бутылки в холодильник, но в коридоре поймала отражение в зеркале. Обычно бледная кожа покраснела, на щеках розовые пятна, голубые глаза блестят, искусанные губы припухли. Вот черт, невооруженным глазом видно, что внутри меня все стонет от нетерпения. Я вздохнула и пригладила растрепавшиеся волосы. От природы они светлые, тонкие, и кажется, что при любой возможности накапливают статическое электричество, чтобы потом торчать во все стороны и липнуть к одежде. Днем я сделала стайлером локоны, надеясь удержать волосы в более-менее приличном виде, накрасила ресницы двумя слоями черной туши и полчаса приводила в порядок брови. Я была готова ко всему.

На кухонном столе сидела Мира, опершись спиной о стену и болтая ногами. В руках она держала бокал, из которого торчали три разноцветные трубочки. Украдкой я заметила возле окна незнакомую девушку, ругаться при ней мне не хотелось, поэтому я просто послала Мире злобный взгляд.

— Что с настроением? — весело спросила она и добавила: — Да не хмурься ты, останется морщина.

— Я тебе говорила, что меня раздражает, когда ты сидишь на моем кухонном столе? — я зазвенела бутылками, доставая их из мешка. — А, да. Всего десять раз.