Книга Впечатление обманчиво, страница 17 – Татьяна Губейдулина, Ольга Мо, Аля Кружинина, и др.

Она что-то еще продолжает, повторяет, что я уже слышала в основном, а я, кивая ей, снова наблюдаю за ним, пытаясь понять его реакцию, уловить агрессию или что-то еще. Но Вова сидит, опустив голову, как заключенный за стеклом, и только одна рука его переползла с бедра в карман – спряталась. Думаю, что он весь бы сейчас хотел свернуться улиточкой и оказаться в своем кармане – «я в домике».

– Ты телефон выключил? Дай сюда, – неожиданно заканчивает свою речь Мария.

Вова отрицательно трясет головой, но вынимает руку уже с телефоном, кладет на бедро и каким-то неудобным движением выключает звук. Так, как будто у него руки заняты, а надо выключить – обращаю я внимание и жду, что теперь он заговорит. Но Вова убирает руку с телефоном обратно в карман и молчит.

– Расскажешь? Теперь твоя очередь, – почему-то сложно назвать его именем Вова. Володя, Владимир, а Вова – как будто по-детски, бескостно, вяло. Не называю никак.

Вова молчит и, по-прежнему ссутулившись, смотрит вниз. Я тоже смотрю вниз, как он. Пытаюсь понять, что не так в его образе.

– Ну, говори, – вступает Мария.

Вова молчит.

– Вот видите?

– Подождите.

– Говори, мы же договорились.

– Подождите.

– Мы правда договорились.

– Я понимаю. Не надо торопить.

Мария качает головой, но замолкает. У меня чувство, будто две тетки поймали подростка, загнали в угол и пытаются заставить его сделать то, что он не хочет. А ему деваться некуда, кроме как к себе в карман спрятаться. Какой-то бред.

– Вова. Вова. – пробую я, приучая себя к его имени. Время-то и правда идет, – нормально так? Или лучше Володя, Владимир?

– Все равно, Вова можно, – заговорил, челку с глаз откинул, но глаза как будто внутрь повернуты, только пробежались по мне, я взгляда не успела поймать. Не успела понять.

– Ты слышал, что мама сказала? Ты согласен с ней? Нет, давай с самого начала – я чувствую, что успела поймать его ступор и теперь освобождаюсь от него вместе с ним, веду за руку, хочу верить, что веду, – давай? Ты же знал, что сегодня вы идете к психологу?

Вова кивает бодрее, это хоть что-то. Я снова делаю паузу. Мария нетерпеливо елозит в кресле. Но я хочу, чтобы он заговорил. Но Вова молчит, хотя за челку не прячется.

– Значит знал. И что-то думал? Про нашу встречу. С родителями обсуждал, возможно, что пойдете, чтобы поговорить. Все вместе, чтобы было честно. Понимаешь?

Кивает. И слушает. Или это я хочу, чтобы слушал, а он просто сдался и хочет быстрее уйти?

– Твоя версия.

– Я всем мешаю своим поведением. Надо понять, что делать.

Наконец-то. Голос глухой, тихий, не детский, но и не грубый, взрослый. Ломается.

– Это ты так считаешь?

– Все.

– А ты? Мне надо, чтобы ты про себя.

– И я.

– Себе тоже мешаешь?

Вижу, что и Мария еле сдерживается – рвется в бой.

– Можно в туалет? – вместо ответа говорит Вова.

Мария шумно выдыхает. Я чувствую раздражение, что не бывало раньше. На кого-то из них или на всю ситуацию в целом. «Что такого – клиент хочет в туалет», – задаю себе вопрос и злость проходит.

– Конечно.

Вова тяжело встает, как будто отсидел ногу, а сидел-то всего ничего, и как-то боком выходит за дверь.

– Тебе показать где? – кричит в след Мария.

Вова не отвечает, щелкает вдали дверным замком.

– Вот молчит, а потом кричит. Не знаю, может зря все.

– Что зря?

– Зря пришли.

– Думаете, хуже теперь будет?