Книга Впечатление обманчиво, страница 21 – Татьяна Губейдулина, Ольга Мо, Аля Кружинина, и др.

– Иди, а я распоряжусь, чтобы твои столики кто-нибудь взял, – произносит менеджер-Стелла.

Конечно же я ничего не расскажу. Кто-кто, а она точно выдаст. Но сейчас я ей благодарна, снимаю фартук и форменную кепочку, набрасываю их на крючок и хватаю рюкзак. Пока, кафешка. Здравствуй, свобода!

Уже в дверях замечаю парочку. Новые посетители устраиваются за моим столиком. Смотрю на их вероятности – куча претензий, жалкие чаевые. И кстати, дяденька… Ох и не завидую я вам. Впрочем, прежде, чем дама заскучает и безжалостно объяснит почему, у вас будет пара увлекательных месяцев. Скоро вы узнаете, как сильно она любит эксперименты. Ого! А вы на удивление гибкий, не думала, что люди в вашем возрасте могут так задирать ноги. Тру переносицу, прячу ухмылку, и еще раз заглядываю в будущее голубков. Ну а что? Все любят подсматривать.

Улица бьет в лицо зноем, запахом пыли и суетой городского полдня. Жмурюсь, открываюсь весенним лучам и улыбаюсь. Все-таки жаль, что я не могу видеть собственное будущее, а то пользовалась бы даром чаще.

Кроссовки пружинят шаги, будто сами отталкиваются от тротуара. Иду по городу и глазею на прохожих. Листаю маршруты их жизней. Прямые, развилки, линии вероятностей и снова параллельные отрезки почти одинаковых судеб. А еще сотни, тысячи, миллионы узелков-вопросов. Что выбрать? Как поступить? Сказать или нет? Серьезные лица, озабоченные взгляды. Интересно, если бы люди знали, что их выбор ничего не изменит, им стало бы легче? Они перестали бы суетиться, менять работы, переезжать, назначать свидания другим, если бы знали, что все равно проживут точно такую же жизнь? Ведь они сами, их суть остаются прежними. Чтобы на развилке вероятностей возникла новая судьба, перемена должна быть, как прыжок с крыши – ни компромисса, ни плана Б. В жизни таких решений немного. А тех, кто на них способен, почти нет. Уж я-то знаю.

Солнце толкает в спину, рубашка льнет к телу, я закатываю рукава и оттягиваю ворот. Целых два часа свободы. Пойти в парк? А может в кино? Нет, лучше к Мэри. Сегодня как раз ее смена. Она постоянно хвастается, что прячет лучшее шмотки, чтобы купить их самой, так пусть хоть раз поделится с сестренкой! Тем более, что уже завтра она уволится. Сейчас или никогда.

Кроме сестры в магазинчике никого. Гулкий кондиционер разливает прохладу по мраморному полу, разномастные наряды жмутся друг к другу хлипкими вешалками. Мэри водит отпаривателем по лацкану наброшенного на манекен пиджака. Интересно, каково это? Делать не то, что любишь, когда тебе уже двадцать?

– Ники? – она замечает меня, нажимает кнопку, и облако пара исчезает, оседая в морщинках ткани. – Ты почему не на работе?

– А, – взмахиваю я рукой, изображая безразличие, – надоело. Решила прикинуться миллионершей и заставить лучшего в городе продавца показать мне самые крутые модели новой коллекции.

Мэри закатывает глаза и смеется. Сколько ее помню, она всегда мечтала уехать в столицу, наняться на работу к модному дизайнеру и шить платья для кинозвезд. Она хочет этого и сейчас. Но развилка, на которой она бросает учебу и сбегает из дома, исчезла год назад. А все потому, что у нее есть Джереми и быть с ним она тоже хочет.

Джереми хороший, но слишком уж педантичный. Все у него по полочкам – сначала диплом, потом работа, потом набраться опыта, открыть счет в банке, купить дом. Когда он не зубрит свою экономику, то подрабатывает курьером, колесит по городу на маленькой желтой машинке, развозит коробки и уверяет, что так он глубже изучает рынок. А для Мэри он нашел работу в магазине, говорит, ей нужен опыт работы с клиентами. Он составил подробный план на всю их жизнь вперед. Вот только я-то знаю, что все будет иначе.