Книга Призрачная империя, страница 38 – Рина Харос

– Отец Дмитрий распорядился оставить эту комнату за тобой. Располагайся, умывайся и укладывайся спать. Подъем через семь часов.

– Спасибо… – тихо произнес я и отвернулся, когда дверь за спиной тихо захлопнулась, издав протяжный скрипучий звук несмазанных петель. В комнате стояла дюжина длинных свечей, воск которых стекал по канделябру и деревянной поверхности стола. Стул располагался поблизости, одноместная кровать была аккуратно застелена. Железное ведро, из которого шел пар, стояло около окна, вероятно, чтобы вода немного остыла. Брусок мыла и полотенце лежали на кровати. Легкий светлый тюль кружился от дуновений ветра, гонимого между щелями в стенах, обрамляя небольшое окно волнами.

Быстро помывшись и скинув грязную одежду, я залез под колючее овчинное одеяло и заворочался, укладываясь поудобнее. Казанок, который собрала мать, поставил на стул, заранее потушив свечи, чтобы наутро не получить по шее за расточительство, как это зачастую бывало в нашей семье.

Как только провалился в дрему, увидел, как мужчина с длинными черными волосами, густой бородой и зелено-голубыми глазами посмотрел на меня не мигая – в его взгляде таилась гордость.

В эту ночь я видел себя сквозь призму времени и обстоятельств, которые ждали, когда их раскроют, словно ящик Пандоры, и выпустят истинное зло наружу, заставляя грешников и отступников содрогаться от одного лишь упоминания человека.

Азарова.

– Ну что, отец, получилось?

Я переминался с ноги на ногу около крыльца, наблюдая за тем, как отец стряхивает заснеженные драные сапоги и заходит в избу, пригнув голову. Выражение его лица не сулило ничего хорошего – брови сведены вместе, на лбу залегли глубокие морщины. Как только он вошел внутрь, в нос ударил резкий запах алкоголя и самокруток, которые родитель курил только в те моменты, когда хотел расслабиться. Видимо, встреча со священником прошла не так, как он рассчитывал.

Отец молча прошел мимо и чуть было не задел плечом, но я вовремя успел сделать пару шагов в сторону. Он сел на стул и облокотил руки о стол, соединив между собой пальцы, и, подняв вверх большие, положил на них лоб, судорожно выдохнув. В избе, кроме нас, никого не было – мать с сестрами ушли на рынок за свежим мясом и дрожжами для выпечки. Присев за соседний стол, почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота от неопределенности – отец молчал, а мне не хватало смелости потревожить его думы.

– Гришу отослали в Пустошнский пансионат.

Голос отца прозвучал отрешенно, словно сквозь толщу воды.

– Тебе что-то не понравилось? Мне кажется, вполне хороший пансионат, где смогут из сопляка воспитать настоящего мужчину и будущего настоятеля.

– Да что ты говоришь? – Отец приподнял голову и посмотрел с некой злостью, раздражительностью. – А не смущает, какие слухи ходят про это место?

– А какие ходят слухи? – Я решил включить дурака, чтобы оттянуть момент, когда родитель примется за наставления и начнет перекидывать свое недовольство на меня.

– Что неупокоенные служители, убитые во времена репрессий, бродят по ночам по стенам пансионата и подыскивают себе следующую жертву, которая примкнет к роте мертвецов. Каждый год находят утопленников или повешенных, обрывающих жизнь самоубийством при весьма странных обстоятельствах. Невозможно захлебнуться в пруду, в котором вода по колено. Им помогали, и вряд ли это дело рук тех, кто проживает в пансионате. Тут причастна нечистая сила.