Книга Сиа, страница 49 – Анюта Соколова

— Заткнись и переставляй ноги, — скомандовал всё тот же гнусавый голос.

«Лучше бы пристрелили сразу», — с досадой подумала я.

В камере стояла абсолютная тишина. Когда за нами захлопнулась железная дверь, стал слышен не то что каждый наш вдох — ток крови в ушах. Сильно пахло хлоркой и ещё какой-то химией, крашеные стены точно недавно отмывали, от чего — я старалась не думать. Здесь не было перегородки, фаянсовый горшок торчал в углу, словно однобокий белый гриб. Раковина тоже отсутствовала, а металлические койки выпирали из стены пыточными решётками.

— Весёлое местечко, — Рекре вытер кровь с ссадин, оставленных наручниками: их нарочно сняли так грубо, что содрали кожу. — Прямо настраивает на позитивный лад.

Я обхватила его правое запястье, энергия привычно потекла искрящейся струёй. Рука за секунду приобрела прежний здоровый вид.

— Зачем? — выдохнул он. — Судя по бесцеремонности жандармов, жить нам с тобой осталось несколько часов.

— Не могу смотреть на чужую боль, — честно призналась я. — Дай левую руку.

— Ты и так истощена. Когда ты последний раз нормально ела?

— Вчера. Зря ты отказался от супа.

— Зря.

Рекре сел прямо на пол: всё лучше, чем на металлический каркас. Я пристроилась рядом и завладела-таки левым запястьем.

— Спасибо, — Рекре вздохнул. — Никогда раньше не обращался к целителям.

— Конечно: ты же на редкость здоровый экземпляр, — фыркнула я. — Бег по утрам, зарядка, закалка?

— Я в детстве был хлюпиком, — улыбнулся он. — Из тех, про которых говорят «соплёй перешибёшь». Мама второй раз родила поздно, тряслась над каждым моим чихом. Брат постоянно поддразнивал. Так-то он никому не давал меня в обиду, но мне самому было обидно. Мэ́лис высокий, плечистый, девочки бегают, и я — задохлик на голову ниже.

— И ты пошёл в военное училище?

— Не угадала. Как ты и предположила, я начал бегать, обливаться холодной водой, и к концу школы догнал брата. А военное… Ты смеяться будешь.

— Из-за девушки?

Он отстранился и посмотрел на меня:

— Мысли читаешь? Это тоже способность сиа?

— Да нет, — я тоже улыбнулась. — Простая логика. В кадровые военные идут или идейные, или недалёкие. Ты ни тот, ни другой, значит, служба — это или протест, или ошибка. Семья у тебя, насколько я поняла, любящая, следовательно, ты надел форму из желания понравиться юной красавице, а может, она тебя как-то подколола — ты легко поддаёшься на провокации.

— Она сказала, что у меня кишка тонка, — рассмеялся Рекре. — Что я, профессорский сынок, сбегу через неделю от солдатского пайка. Только одно ты не угадала: Софи́на не была общепризнанной красавицей. Не такой, как Алина. Я всегда влюблялся в девушек, которые другим казались самыми обычными.

Капитан снова помрачнел.

— Странно, да? Мы ждём смерти, а болтаем, словно сидим на лавочке в парке.

— Защитный рефлекс. Наш разум отказывается верить в конечность своего существования, и он предпочитает нас отвлекать. Рекре, как ты связался с Алиной? Не поверю, что она в твоём вкусе.

— Тебе не кажется, что Рекре плохо сочетается с «ты»? Нэл, ни в коем случае не Нэлор: Нэлор — это мой папа.

— Уна, — кивнула я. — Но это не от матери-сиа. Отцу просто понравилось, как звучит: Леуна, Уна. Но от вопроса ты не уходи.

— Не ухожу. Даже хорошо, что ты заговорила. Самое ужасное, что мой ребёнок родится без отца и вне брака. Это я виноват: всё тянул и тянул!