Книга Сиа, страница 50 – Анюта Соколова

— Нэл…

Произнеся его имя, я вдруг поняла, что моя неприязнь куда-то исчезла. Какая может быть неприязнь к человеку, с которым ты делишь последние часы?

— Нэл, нет никакого ребёнка. Алина тебе солгала.

— Не может быть! — он вскочил. — Я же видел врачебное заключение!

— А я целитель. Могу определить беременность со второго-третьего дня. Твоя невеста не носит ребёнка, зато в её доме стоят чужие мужские сапоги.

Он прошёлся по камере — четыре шага от стены до стены. Ослабил галстук, расстегнул воротник форменной рубашки, после чего снова сел и шумно выдохнул:

— Так даже лучше. Лучше, чем испытывать постоянное чувство стыда за то, что ты не любишь свою жену. И Алина по мне плакать не станет.

— А где: «Чтоб тебе пусто было, мерзкая обманщица!»? — ухмыльнулась я. — Ты же вспыхиваешь по любому поводу, как спичка.

— Видимо, это для меня не повод. Не поверишь — намного легче стало.

Покосившись на золотисто-зелёный ореол над его головой, я решилась:

— Поверю. Сиале дал мне способность видеть эмоции. Если я смотрю на человека целительским зрением, то вижу цвета его чувств. Ты сейчас спокоен и сосредоточен.

— Ничего себе… — Нэл уставился на меня. — Для тебя мы все разноцветные?

— Целителей приучают приглушать фон с момента выявления дара, фактически чуть ли не с пелёнок. Иначе мы ходили бы в толпе просвечивающих насквозь людей. Наше второе зрение как лампочка: по желанию включил — выключил. Эмоции я вижу, только когда того хочу.

— И давно это у тебя?

— С ночи Сиале.

— Ты не рассказала бы мне об этом, если бы мы не сидели в камере смертников.

— Я отвыкла доверять, Нэл. Искренней можно быть лишь с сиа, но… — я помедлила и произнесла то, в чём раньше никогда не призналась бы вслух: — Сиа не заменят близких людей. Человеку нужен человек.

— Так жаль, что нельзя попрощаться с родными, — Нэл обхватил колени руками. — Обнять маму с папой и Мэла.

— Мне легче. У меня никого нет, кроме Ай-Мью.

— Она твой друг?

— Сестра. Мы обменялись кровью — у сиа есть такой обряд. Хотя сиа и так звали меня сестрой. Они очень тепло относятся к полукровкам, видят в них пострадавших, которых нужно окружить заботой и любовью. Их не смутила моя внешность.

«В то время как людям хватило всего лишь дополнительных органов», — горько закончила я мысленно.

— А мне постоянно не везло с девушками, — Нэл подвинулся поближе. — В первую я влюбился без памяти ещё в школе.

— Софина?

— Она. Наша школа для мальчиков попала под эксперимент с совместным обучением. Представь: выпускной класс, экзамены, аттестат. И тут появляются три ученицы, совсем взрослые, очаровательные, женственные, и ты вынужденно любуешься ими весь учебный день. Причём мои одноклассники увлеклись двумя другими девушками, а я втрескался в Софину по уши. Провожал домой, носил букеты, торчал под окнами до поздней ночи.

— Серенады пел?

— С моим слухом? Соседи бы с ума сошли. Просто стоял и безнадёжно мечтал. Итогом этой любви стало военное училище: Софина обожала военных. Только пока я учился, она вышла замуж за лейтенанта и уехала с ним на границу с Афежией.

— Твои родители не возражали против училища? Всё-таки ты сын профессора.

— У меня замечательные родители, — Нэл еле слышно вздохнул. — Папа сказал, что примет любой мой выбор, мама каждый месяц присылала посылки с домашней выпечкой. Парни заранее исходили слюнями: что на этот раз испекла мьесса Рекре? Мэл поехал со мной, в первый же день познакомился со всеми преподавателями, изучил программу и хлопнул меня по плечу: дерзай, братишка!