Книга Цветы на камнях, страница 80 – Анюта Соколова

Морскую соль, корочкой осевшую на коже, пришлось смывать в душе. Промывая волосы, я позавидовала короткой стрижке Рани. Хорошо, не надо экономить опреснённую воду, иначе ходить бы мне с солёной косой. Пока я мылась, Рани успел приготовить ранний ужин или поздний обед, состоящий из риса и тушёнки. Затем он отправился в душ, а я «накрыла стол» – постелила одеяло у двери, чтобы наслаждаться видом. Алое, словно подсвеченное на горизонте небо исполосовали высокие перистые облака. Отец непременно подчеркнул бы, что это к перемене погоды.

– Ох ты, какая же красота! – Рани сел рядом со мной. – А я слышал, что красный закат – к сильному ветру.

– Для нас это означает шторм, – кивнула я. – Надеюсь, наш домик не унесёт вместе с нами.

– Он укреплён вбитыми в песок железными кольями, – успокоил меня Рани. – К тому же баки с водой сцеплены с каркасом намертво, а они тяжеленные.

Рис мы съели в мгновение ока, посуду пошли мыть вдвоём и вернулись уже в полумраке.

– Здесь темнеет раза в два быстрее, чем в Кергаре, – заметил Рани.

– Ты не смог бы жить на островах?

– Наверное, привыкнуть можно ко всему. К жаре, холоду, солнцу, дождям, пестроте или однотонности. Было бы желание и занятие по душе.

Тихонько урчал генератор, казалось, что закреплённая под двускатной крышей лампочка светит ярче дворцовых люстр.

– А чем бы ты хотел заниматься?

– Тем же, чем занимаюсь, только не в этом изматывающем темпе. Я хороший управленец, Ия, поверь мне на слово.

– Верю. Бриш тебя хвалил.

– Приятно слышать. Наедине он вечно находит, к чему придраться.

– Может, это не придирки, а советы?

– Может, – Рани потрогал плечо и вскрикнул. – Жжётся!

– Дай, я посмотрю, – я отогнула край туники. – Поздравляю: ты обгорел. В ящике был крем от ожогов, надо намазать спину.

– Несправедливо, – проворчал он, ища крем. – Мы с тобой одинаково светлокожие, я обгорел, а ты – нет!

– Поправка: я – белая, а ты – бледный. Кожа водников уникальна, она не загорает и не сгорает. Удачная мутация. Кергарцы, насколько я убедилась, светло-оливковые или смуглые, за исключением северян-раскенцев. Но и они скорее цвета кости. Ты же – продукт нездорового образа жизни. Затрудняюсь даже определить оттенок твоей кожи. Серо-голубой?

– В настоящий момент – красный, – он стащил тунику и повернулся ко мне спиной. – Мажь скорее, а то у меня ощущение, что я взаправду горю.

Крем холодил пальцы. Для меня это онемение было не особо приятным, довольный стон Рани свидетельствовал об обратном. До горячей спины было боязно дотрагиваться. Пришлось намазать и уши, и шею: короткие волосы не защищали от солнца.

– Красавец, – хихикнула я. – Вылитый варёный краб!

– В Кергаре варят раков, – Рани с тоской поглядел на постель. – И как я спать буду?

– На животе. Не отчаивайся: к утру станет легче.

– Счастье, что никто меня сейчас не видит, – он вытянулся во весь свой немаленький рост. – Погасишь свет? Или ты собиралась читать?

– Я тебя вижу, – напомнила ему ехидно. – Или меня ты за человека не считаешь?

– Тебе можно, ты моя будущая жена. Ещё налюбуешься на меня дряхлого, седого, морщинистого…

– Плешивого, – услужливо подсказала я.

– Рениры не лысеют! – оскорбился Рани.

– О, это важная деталь! – я выключила генератор.

Сразу стало слышно, как плещут волны. Сильнее, чем вчера. Жаль, что я не обладала способностями водников чувствовать ураганы.