Книга Цветы на камнях, страница 77 – Анюта Соколова

– Спаси-ибо, – протянул он. – А почему почти?

– Очень бледный и тени под глазами. И морщинка вот тут, – я дотронулась до межбровья. – Ты слишком часто хмуришься. Грозный император Берган.

– Строгий! – запротестовал он. – Ия, я слишком юн. И так все видят во мне мальчишку, который пришёл к власти только благодаря смерти отца. Если я ещё и улыбаться начну, то на шею сядут и ноги свесят.

– А ты умеешь? Улыбаться?

– Когда-то умел, наверное. В детстве. Отец говорил, что правитель обязан быть суровым. Я пытался соответствовать.

– Твой отец, – я проглотила ругательства, – прожил тридцать пять чудесных лет с любящей и любимой женой. Сина показывала мне старые журналы – император Валсар и императрица Беата сияли от счастья. Тебя же он растил, будучи глубоко несчастным человеком. И воспитал соответствующе.

– Мой отец… – Рани сжал в кулаке расчёску, которую так и держал в руке. – Моего отца, Ия, я видел в лучшем случае раз в неделю. Обычно – два или три раза в месяц. Когда я был маленьким, во время этих визитов он выслушивал доклады воспитателей. Затем – моих учителей. Последние пару лет – уже мои собственные. Я был бы рад, если б он воспитал меня каким угодно – только сам, понимаешь?!

Расчёска хрустнула. Я осторожно вытянула из его кулака обломки, пока он не повредил ладонь.

– Ия, я ведь всё знал – и про первую жену отца, и о том, что мою мать ему практически навязали. Он никогда этого и не скрывал. Объяснил как взрослому: сын, ты должен понять, что значит ответственность перед Кергаром. Мне тогда было шесть лет, я ещё очень его любил. Всё бы отдал за мимолётную ласку! Но отец чётко обозначил свою позицию: ты будущий император, твоё дело – учиться, моё – обеспечить тебе для этого все условия. Ни на что иное не рассчитывай. Тоже своеобразный договор. Думаю… – Берган запнулся. – Думаю, он втайне злился на меня. Ведь от любимой жены у него детей не было. Он каждый месяц лично отвозил цветы на её могилу – а к моей матери не съездил ни разу. Ребёнок Беаты был бы его сыном, а я… наследник.

Он не ждал утешений. Ему надо было выговориться – наверное, впервые за все годы.

– Я старался делать всё, чтобы заслужить одобрение отца. Всё! Любые нагрузки, учебный день с утра до позднего вечера. Никогда не жаловался, ничего не просил. Смирился со своим положением. Хотел одного – чтобы отец мной гордился! Но он меня не замечал, Ия. Не хвалил, не ругал. К Бришу он относился как к сыну, я же был пустым местом. А потом он умер и оставил мне Кергар.

Рани опустил голову.

– С тех пор я только и думаю о том, что постоянно разочаровываю отца. Совершаю промах за промахом. Непопулярные реформы, затем попытка присоединить к империи острова. Я хотел как лучше! Посол вёл себя нагло, заявил, что наши морские суда грозят островам голодом. И я подумал – ах так! Но вышла не военная кампания, а настоящий позор. Кто же знал про ваших водников! И мне… мне пришлось признать, что я ошибся. Императору – прилюдно сказать, что он не прав! Отец в жизни бы этого не сделал, никогда!

– Поэтому ты лучше своего отца, – произнесла я уверенно. – Он пожертвовал бы людьми, ты – своей гордостью.

– Только теперь все кругом говорят, что я струсил, – усмехнулся он.

– Пусть говорят. История рассудит.

– История любит победителей.