Книга Цветы на камнях, страница 76 – Анюта Соколова

– Ия, – тихо сказал Берган, – я очень виноват перед тобой. Я хотел отослать тебя домой. Даже разругался с Бришем и Ани.

– Почему? – спросила я, не отрывая взгляда от кастрюли.

– Потому что трус, – признал он. – У меня никогда не было привязанностей. Они мешают. Идут вразрез с долгом.

– А с женой ты как собирался жить? На расстоянии? «Добрый вечер, Ваше Величество, напоминаю вам про супружеский долг», «Благодарю за напоминание, Ваше Величество, я могу уделить вам четверть часа послезавтра» – это твои представления о семейной жизни?

– Сотни людей так существуют – и ничего!

– Сотни людей несчастны – и тебе надо? Рани, я понимаю, у тебя не было перед глазами достойного примера. Твой отец овдовел, Бриш холост, с Андером вообще всё сложно. Но семья создаётся для поддержки. Чтобы рядом был родной человек. Тот, кто всегда поймёт, поддержит, утешит. И неважно, политический брак или нет. Договорённости для того и существуют, чтобы два взрослых человека договаривались друг с другом, как им счастливо прожить жизнь вместе!

– Ты сама в это веришь? – хмуро бросил он.

– Верю, – я стиснула руки. – Ты экономист. Представь, что крепкая семья – это цель, а любовь – кредит, который выдали жене и мужу. А дальше они расплачиваются. Взаимными уступками, добровольными ограничениями, потерей независимости. Не хотят платить – кредит аннулируют. И брак по любви распадается, как вышло у Андера с Оделиной. Нам с тобой кредита не дали. Придётся самим зарабатывать на нашу цель: это сложнее, но вполне достижимо.

– Неплохо учат экономике в вашем институте благородных девиц, – проворчал Рани и поднялся. – Идём, уже совсем стемнело.

Он подал мне руку. Не церемонно согнул в локте, а протянул ладонь.

Как другу.

С генератором мы решили разобраться завтра. Сколько бы мы ни провели в бессознательном состоянии, сейчас засыпали на ходу. Накрытый одеялом матрас превратился в прекрасную двуспальную кровать. Подушки заменило ещё одно одеяло, свёрнутое валиком. Вопросы морали – «Как можно незамужней девушке лечь в одну постель с мужчиной!» – меня не волновали совершенно. Очень уж насыщенным был этот день, чтобы беспокоиться о пустяках. Рани уснул мгновенно, едва его голова коснулась импровизированной подушки. Я успела подумать: не лягается ли он во сне? Но это стало моей последней сознательной мыслью.

Выяснилось, что мы оба спим спокойно и не ворочаемся. Никаких поползновений вроде закинутых рук и ног или попыток сбросить соседа на пол. Утром нас разбудило солнце, ворвавшееся в открытую дверь. Какой смысл запираться, если на острове мы одни? Тёплый лучик лизнул щёку, проник под ресницы… Любопытно, который сейчас час?

– Забытое ощущение, когда тебе не надо вскакивать по сигналу будильника, ненавидя при этом весь мир, – Рани аккуратно потянулся и сел. – Не испытывал его лет семь или восемь.

Встрёпанный, в помятой тунике он так же мало походил на императора, как и любой другой парень. Я представила, как выгляжу сама – и потянулась к найденной вчера расчёске. Хорошо, что в косе волосы меньше путаются.

– Жаль, нельзя выспаться впрок, – Рани взъерошил и без того стоящие торчком волосы. – Ия, второй расчёски нет?

– Держи, – я протянула ему свою. – Тебе она нужнее.

– Ужасно выгляжу? – серьёзно спросил он.

– Замечательно ты выглядишь, – не покривила душой. – Почти как нормальный парень.