Книга Мой милый Гаспаро, страница 3 – Татьяна Ренсинк

В выборе же партнёров для брака появилось больше свободы. Дворяне учились сочетать личные симпатии и родительскую волю. Чувства всё больше влияли на брак, от чего стало всё больше появляться тайных браков и похищений невест.

Если же иностранец желал взять под венец русскую, то ему стоило принять русскую веру, изменить имя и фамилию. Таких браков становилось больше. Важным же документом для супругов стал брачный контракт, и семья строилась по новым принципам: возросла роль женщины, которая становилась женой-другом. Разводы же до сих пор представляли сложную процедуру, но среди дворян были возможными.

Поскольку женщины приобретали всё больше свободы в выражении своих чувств и стремлений, стали появляться женские библиотеки. Конечно же, главной заботой оставались дети, но аристократки пели, рисовали, создавали домашние спектакли, помогали церквям и занимались благотворительностью. Так же они сочиняли оперы, прозу и стихи:

Зреть тебя желаю, а узрев, мятуся

И боюсь, чтоб взор не изменил:

При тебе смущаюсь, без тебя крушуся,

Что не знаешь, сколько ты мне мил;

Стыд из сердца выгнать страсть мою стремится,

А любовь стремится выгнать стыд;

В сей жестокой брани мой рассудок тмится,

Сердце рвется, страждет и горит.

Так из муки в муку я себя ввергаю;

И хочу открыться, и стыжусь,

И не знаю прямо, я чего желаю,

Только знаю то, что я крушусь.*

Обустройство в домах тоже претерпело изменения. Привозилась мебель из-за рубежа, которая считалась престижной и говорила о состоянии хозяев. Знать жила то во дворцах, то в особняках. Их гостиные представляли широкий зал, часто с камином.

Обустройство же жилища у знати заключалось не столь в том, чтобы показать, как это красиво, а в том, чтобы «не упасть лицом в грязь» перед высшим светом. Ведь именно в их домах проводились балы и приёмы.

Таким образом, новая культурная жизнь, праздность высшего света принесли свои положительные плоды, как понятие образованности, чести и нравов. Именно они стали культом дворянства. Именно они смогли поднять культуру России…

* — автор Е. А. Княжнина.

— А эти что здесь делают? — был первым вопрос среди обучающихся морскому делу молодых дворян, когда среди них появилось двое английских и двое итальянских учеников.

— Молчать! — грозно воскликнул капитан корабля, на палубе которого все они и были в порту Кронштадта.

Тут же воцарилась абсолютная тишина. Лишь шёпот волн и крики чаек вокруг нарушали покой. Приступив рассказывать лекцию, которую ученики только успевали записывать графитными карандашами, капитан прохаживался по палубе и время от времени поглядывал на редко записывающих итальянцев.

Не выдержав терпеть одолевающее любопытство, капитан скоро обратился к одному из них:

— А Вы, сударь, всё думаете запомнить?

— Да, капитан, — кивнул тот, выпрямившись перед ним, и говорил медленно, с мягким акцентом. — К сожалению, только девять месяцев потратил на обучение русского языка. Говорить могу немного… Понимаю больше, а вот записать… Пишу кратко и на итальянском, с Вашего разрешения.

— Вот как? — с интересом заглянул капитан в его записи и с улыбкой продолжил читать лекцию дальше.

— Молодец, Гаспаро, — прошептал молодому итальянцу сидевший рядом русский ученик, а слушающий с другой стороны итальянский товарищ улыбнулся в поддержку, после чего Гаспаро ответил: