Книга Хорошая примета, страница 81 – Катя Матуш

– Понятно.

Сглазить боится.

Я улыбнулась, потому что теперь отчетливо слышала: «Я так рад тебя видеть, что боюсь рта открыть, чтоб не вопить от счастья на всю округу!»

Ну тогда точно пора себе кляп покупать. Мало того что подругам похвастаться нельзя и нос позадирать, идя с ним под руку, так еще и это сосредоточенное выражение лица постоянно видеть. Оно хоть когда-нибудь пройдет? После свадьбы? Бедные наши дети! Да он только пятерку в их дневнике увидит – станет грознее тучи.

– И, наверное, есть еще одна проблема, – сказал Тихомир, поглядывая на меня исподлобья. – Я уже говорил, я тебя очень хорошо чувствую. Ты радуешься, расстраиваешься, думаешь о чем-то хорошем, я все это слышу, и поэтому мне кажется, что мы общаемся не замолкая.

Замечательно.

Значит, мы все это время разговаривали, а я просто не в курсе!

– Это нечестно, Тихомир.

– Согласен, – он потрепал себя по голове. – Значит, по-твоему, я тебе еще ни разу не говорил, что ты мне нравишься?

– Нет.

– Что я рад тебя видеть?

– Нет.

– Вообще ни разу?

– Ни разу.

Тихомир улыбнулся так широко, что мне удалось разглядеть все его четыре белоснежных клыка.

– А ты мне постоянно об этом говоришь, – посмеиваясь, сказал он. – Я даже знаю, когда ты думаешь, что хочешь меня обнять.

– О. Тогда я очень рада за тебя!

Так-то, конечно, больно ему сдалось разговаривать со мной, когда я тут вся о нем и для него. Загадка, которая с отгадки началась! Несправедливо… Я, значит, обречена вечно созерцать его каменное лицо, а сама в любви признаюсь каждые пять минут.

Но возникать бесполезно. Парень же не виноват, ему проклятие было практически жизненно необходимо, а у меня и без того все на лбу написано. Не зря мне казалось, что он меня насквозь видит, но тогда получается, он всех так чувствует?

– И как ты с этим живешь? С ума ж сойти можно.

– Я долго привыкал и умею все это «фильтровать». Если бы ты сейчас зашла в заполненное кафе в своем сером платье, я бы приметил тебя еще с порога. Просто в первый раз на тебе было много фона, но теперь я знаю, как ты пахнешь без него. И мне не мешает твой шампунь с крапивой и гель для душа, где сульфат натрия, диэтаноламид и капля апельсиновой отдушки.

– Кажется, я знаю, почему ты пошел на фармакологию.

– Фармакогнозию, да. Очень удобно.

– Значит, для тебя я пахну сульфатами и немного апельсином.

– Все пахнут сульфатами. Это сложно объяснить, но для меня ты пахнешь земляникой.

Щеки зажглись.

– А ты для меня яблоками.

– Да я уже понял.

Прямой, как палка…

Ему повезло чувствовать мою любовь; наверное, я буду завидовать такому навыку до конца жизни. Но мне для этого даже напрягаться не приходится, а он так старается показать ее мне, что теперь не может убрать с лица улыбку, и только дергается лишний раз.

Мы дошли до конца аллеи и вышли с другой стороны парка, у самого конца набережной, где летом оборудовали пляж.

Тихомир осмотрелся:

– Который час?

Опять что-то придумал. Неужели сюрприз?.. Как-то рановато для фейерверков.

– Что? Время не пахнет? – усмехнулась я, доставая смартфон.

– Пахнет, но ты же рядом, поэтому я не чувствую.

Да как он может молча радоваться?.. У меня уже голова болит все это в себе держать, сейчас ребра трещать начнут от рвущегося наружу счастья!

– Восемь двадцать.

– Отлично, пошли, – подтолкнул он меня на лед.