Книга Хорошая примета, страница 82 – Катя Матуш

Мы спустились на реку. Слева тянулись огни стройки и кранов, справа фонари набережной тонули в голубых сумерках, и мы будто брели по границе Яви к тающему на горизонте предрассветному зареву. Воздух звенел тишиной, и вокруг не было ни души, но я уже знала, что он не тронет меня здесь и пальцем. Река, пусть подо льдом, не лучшее место для поцелуев, как и набережная. Поэтому в прошлый раз он меня и укусил, ведь вряд ли про поцелуи на первом свидании есть какая-то примета, чего не скажешь о быстрой воде.

Я вдохнула поглубже и опустила капюшон.

У каждого из нас своя любовь. Моя нетерпеливая и звонкая, как колокольчик, его тихая, но пробирающая до костей, как мороз, однако вся она об одном.

– Будем рассвет встречать?

– Да. Я бы хотел быть рядом на рождение Коляды, но в этом году уже не получится, я обещал родным приехать.

– Не переживай об этом. Рождество – семейный праздник, это правильно.

Тихомир улыбнулся.

Когда-нибудь мы станем семьей и будем встречать вместе каждый рассвет. Эта мысль так прочно укоренилась в голове, что все те бредни, о которых я мечтала, теперь казались плоскими и пустыми, как мелодрамы с экранов ТВ, которые не пахнут ни яблоками, ни земляникой.

Зарево на горизонте стало ярче. Жаль, у него лишь сплошные пятна и силуэты, ведь если задуматься, сейчас мы будто смотрим на разный восход…

Я встрепенулась.

– Тихомир! Дай-ка очки свои, – пихнула я его в бок.

– Мне и так нормально, я все вижу. Солнце шумит, и гораздо сильнее, чем ты можешь представить.

– Это не для тебя, я хочу померить.

Тихомир нахмурился и перекинул сумку на грудь.

– Ты в них ничего не увидишь, Мила. Слишком сильные диоптрии, – проворчал он, протягивая красный футляр.

Я аккуратно достала очки, нацепила их на нос и будто провалилась в облако тумана. Голова закружилась, я вытянула руку вперед и замерла. Огни набережной расплылись и зависли светлячками в воздухе, гирлянды на кранах и впрямь стали похожи на молнии, и вокруг будто воцарилась мерцающая огненными вспышками метель.

– Теперь я смотрю на мир твоими глазами, – прошептала я, ловя равновесие.

В оранжевой дымке показался маленький ярко-желтый краешек. Я качнулась. Тиша зашел ко мне за спину и взял за плечи. Новый день разгорался ярким облаком, но солнце не блестело, из-за чего казалось мягким и пушистым, как его растрепанные волосы.

Волна света пролетела над рекой горячим порывом, Тиша опустил голову мне на плечо и фыркнул.

Я улыбнулась:

– Ты мне тоже нравишься.

– Вот видишь. Говорил же.

Мы вышли из парка, когда день уже расцвел, праздничные огни растаяли, и город застонал в предвкушении рождества. На площади уже вовсю готовились к ярмарке, сборка палаток трещала молотками на весь центр, машин на дорогах стало больше, а суетливые прохожие постоянно норовили скинуть кого-нибудь из нас с тротуара. Последние выходные перед Карачуном – все спешат закончить дела, рассчитаться с долгами и приготовиться к новому году, и не вовремя мы сообразили, что сейчас самое неподходящее время для неспешной прогулки.

Тихомир рычал все чаще и протяжнее, белесый лоб изошел морщинами и уже не разглаживался. Наверное, постоянно ловить равновесие и контролировать каждый шаг непросто, сколько ни привыкай, а теперь вокруг еще и шумно, как в эпицентре воскресного базара. Тиша постоянно дергался, стараясь прикрыть меня от очередного толчка, но в итоге сам едва успевал уклониться, из-за чего лишний раз психовал. Еще и улыбаться мне старается, хотя сам того и гляди клыки в ход пустит…