Книга Тернистый путь, страница 130 – Виолетта Орлова

— Это подло! — жалким голосом закричал несчастный, захлебываясь в вязкой жидкости. Армутские вельможи оглушительно засмеялись. Казалось, они наблюдают цирковое представление, где клоуны показывают нечто забавное.

— Один игрок не прошел испытание! Если он выберется, то вернется на стартовую линию! — завопил глашатай под общий смех. Однако его разъяснение никому не понадобилось, ибо бедный Лис, спустя некоторое время беспомощных барахтаний в тягучей массе, начал медленно опускаться на дно.

Лэк остановился, смертельно побледнев.

— Что же это они делают? — сквозь зубы проговорил он как бы самому себе. Казалось, благообразному мальчику-оленю еще никогда не доводилось наблюдать такой человеческой подлости.

— Ничего особенного, пытаются выиграть, — с грустью усмехнулся Артур. — Нам надо держаться вместе и не подходить к этой троице… Да и вообще будем пока идти последними.

Лэк согласно кивнул своему приятелю, и они перешли на легкий бег. Длинноногий юноша мог, конечно, бежать куда быстрее, но он счел разумным послушаться своего смекалистого товарища. Вельможам же это очень не понравилось. Они начали перешептываться между собой, показывая на Оленя пальцем.

— Говорили, он быстрый! А при этом бежит как полудохлая черепаха! — с возмущением воскликнула госпожа Сестрия, пристально глядя в свой бинокль. — Я не желаю смотреть, как этот дохляк проигрывает мои деньги!

— Может, у него такая тактика? — возразил ее спутник, степенный бородатый армут с моноклем.

Между тем самые агрессивные игроки уже прошли первое испытание. Среди них было еще несколько потерь, однако никто больше не утонул, как несчастный Лис. Хорьку и Суслику удалось выбраться из ямы, и они теперь под позорный свист возвращались на то место, откуда начали свое продвижение. При этом еще никому не удалось найти таинственного ключа-подсказки, который помог бы отгадать загадку, от которой зависел исход игры.

Артур, Тэнка и Лэк, наконец, тоже приблизились к первому испытанию. Они практически не устали, в отличие от тех игроков, которые с самого начала задали быстрый темп.

— Я не смогу на руках пролезть… — протянула Тэнка, с ужасом глядя на конструкцию высотою около двух единометров, с ровными перекладинами, под которой находилась огромная коварная яма с неровными, будто клыкастыми, каменистыми краями; трагическое место, совсем недавно похоронившее одного из участников игр. Было ощущение, что на гладкой поверхности коричневой воды еще виднеются пузыри, оставшиеся от несчастного утопленника.

Артур внутренне согласился с Тэнкой, также не представляя возможным дальнейшее передвижение на одних руках. Он остановился и стал внимательно разглядывать то, что преграждало им путь.

Это были четыре параллельных друг другу гладких столба устрашающего черного цвета, между которыми сверху лежали два бруса с перекладинами, напоминавшие лестницу, которую зачем-то поместили горизонтально, а не вертикально.

— Кирим, — быстро сказал Артур, оборачиваясь к своему другу. — Ты сможешь залезть наверх? Если ты встанешь мне на плечи и подтянешься, то у тебя вполне получится сесть на перекладину. А потом ты поможешь забраться нам с Тэнкой.

Олень с готовностью кивнул, и тогда, Артур, сев на корточки, подставил ему спину, стараясь не повредить больное плечо. Впрочем, субтильный худощавый Лэк весил не так уж и много. Гибкий юноша проворно забрался на перекладину и замер, выжидая. Со стороны он напоминал оленя, который вдруг почуял охотника. Его красивые карие глаза с каким-то безотчетным томлением устремились вперед, туда, где бежали остальные игроки, по расстоянию значительно их обошедшие. Мальчик сглотнул слюну, вспомнив о том, что он добровольно согласился не выигрывать в этих боях. Он сам подписал себе приговор, несмотря на то, что всегда так страшился смерти. С другой стороны… Лэк еще мог выиграть, так как он, без сомнения, был самым длинноногим и быстрым из всех собравшихся здесь игроков. Если бы Олень оставил сейчас своих друзей внизу и, не раздумывая, кинулся бы вперед, к победе, то, возможно, у него появилась бы возможность выжить. И после прозябать возле жестокого армута, каждую минуту своей никчемной жизни мучаясь угрызениями совести.