Книга Последнее слово единорогов, страница 223 – Виолетта Орлова

Тод промолчал. В сущности, он здорово рисковал сейчас, но главное – во имя чего? Неужели так хотел помочь отцу Тина? Беруанец еще раз покопался в мыслях, и к своему огромному удивлению понял, что да, он действительно думает сейчас о другом человеке. Не о себе, не о том, чтобы покрасоваться перед Дианой, не о мнимом благочестии, нет, перед глазами его стояла лишь одна-единственная картина: бледный Тин робко улыбается окровавленными губами и тихо спрашивает про отца.

У Тода никогда не было особой привязанности к собственному родителю. Папаша практически не обращал на него внимания, никогда не одаривал ласковым словом, не гордился победами сына, да и вообще вел себя как совершенно чужой человек, по воле случая оказавшийся в их семье. Впрочем, когда надо было проявить властные полномочия, указать дерзкому отпрыску свое место, славный родитель не скупился на знаки внимания: небрежные оплеухи всегда значились первым средством в его арсенале. Когда он успел превратиться в безразличное чудовище, после пропажи сестры? Тод не имел понятия. Однако он отчетливо понимал: в жизни каждого ребенка должен присутствовать этот важный человек – отец. Не формально, не для галочки, а по-настоящему. Лишенный главного, Тод как никто другой чувствовал эту необходимость. Когда мысль отчетливо оформилась в его голове, он вдруг страшно засомневался. Не является ли его поступок ребячеством? Самому Артуру не удалось помочь Дорону, а он сейчас новоявленным героем заявится в поселок, напугает вооруженных до зубов захватчиков, спасет отца Тина и, как ни в чем не бывало, вернется к своим? Эта сумасбродная идея звучала в его голове смешно; что уж говорить о ее выполнимости. Хорошо, что еще ночь, она скрывает их присутствие. Серп месяца тонким волосом висел в небе, казалось, потяни за ниточку, и он обрушится на голову.

Чтобы не думать о собственном безрассудстве, Тод принялся считать шаги. Один, два. Джехар уныло плелся впереди, подбадриваемый послушным ирбисом. Славные животные, как жаль, что придется с ними расстаться!

Ночная Та-что-примыкает-к-лесу выглядела весьма экзотично из-за разожженных костров, которые оранжевыми бусами оплетали дома, огороды, сараи и скот.

Увидев знакомые места, Джехар приободрился, подтянулся. Тод заметил изменения в его повадках и движениях; значит, мерзавец затеял недоброе. Тод намеренно старался держаться подальше от костров и скопления людей; лишние встречи им сейчас ни к чему. Где же Дорон? И здесь Тода поразила еще одна неприятная мысль: у него совершенно не имелось плана, как действовать. Вся его гениальная идея заключалась лишь в том, чтобы дойти до деревни, а дальше что? Об этом он как-то не успел поразмыслить.

Они проходили мимо чахлого приусадебного огорода, где тоже горел небольшой костер, правда, один-единственный. Огонь освещал весьма неприглядное чучело. Вероятно, хозяева с его помощью желали отпугивать ворон, однако и на Тода увиденное произвело неизгладимое впечатление.

С одутловатым поплывшим лицом, в каком-то отвратительном рубище, залитый оранжевой краской, будто ржавчиной, – этот уродец поистине являл собой жуткое творение человека. Под ним прыгали злобные дворовые шавки, пытаясь атаковать чудовище снизу.

Подойдя ближе, Тод замер как вкопанный, тело залило ледяным потом, а дурнота рывками принялась выталкиваться наружу. Ирбис подле него тоже настороженно остановился, пошевелив ушами. Собаки, заметив приближение незнакомцев, страшно испугались и кинулись в разные стороны; очевидно, вид клыкастого короля гор немало их смутил. Но Тод не смотрел на них, шокированный взгляд его застыл на обвисшем на шесте человеке. На шее у несчастного висела деревянная табличка с весьма лаконичной надписью: «беруанец».