Книга Последнее слово единорогов, страница 222 – Виолетта Орлова

Диана жалобно всхлипнула, однако тут же подавила свой малодушный порыв. Плечи ее дрожали, но не от холода.

– Бедный, бедный, – шептала она. – Что будет с ним, когда он узнает?

– Мне стыдно, – с горечью в голосе поделился с товарищами Даниел. – И когда это я стал таким недоверчивым? Подумать только – ведь я готов был уже отречься от друга! Послушал незнакомых людей, в сущности обманщиков! Ну какой из меня друг! Подлый, мерзкий предатель, вот кто я!

– А Дорон… Точно погиб? – спросил вдруг Тод. Артур опустил голову.

– Я… Не видел отчетливо. Но учитывая, что полидексяне начали стрелять в нас, они явно не рассчитывали оставлять кого-то в живых.

Друзья помолчали, в сердцах своих переживая трагедию.

– Нам нужно скорее отправляться в путь. Однако я все же хотел бы дождаться раннего утра. Это самое хорошее время, чтобы попасть на территорию школы.

– Почему ты так думаешь?

– Школьники еще будут спать, а охрана, уставшая от бессонной ночи уже не будет такой бдительной.

Тод присвистнул, но ничего не сказал. Сообразительностью соперника он восхищаться не желал, а язвить настроения не было.

– Сейчас мы можем немного отдохнуть, – предложил Артур и разворошил палкой костер, чтобы затушить его. Ничто не должно привлекать внимание. Клипсянин ужасно устал: нервное перенапряжение, которое он испытал во время своей вылазки, буквально валило его с ног. Артур заботливо прикрыл Тина плащом и лег рядом с Дианой.

***

Солнце еще не взошло, тьма преобладала, а Джехар находился в забытьи и видел странные сны. В какой-то момент ему почудилось, будто он тонет в густом болоте, а до дрожи любимая Оделян стоит напротив него на твердой кочке и не делает ни малейшего движения, чтобы его спасти. В совершенном ужасе доргеймец распахнул глаза и почувствовал, как по щеке и правда стекает что-то холодное и густое.

Прямо над его головой зависла ужасающая морда дикого зверя – ирбиса, кажется? – с острых клыков стекала тягучая слюна. Джехар непроизвольно вздрогнул; в принципе, он не считал себя совсем уж безнадежным трусом, однако и храбростью особой тоже не отличался.

– Дернешься, и он перегрызет тебе глотку, – раздался в темноте угрожающий шепот Тода. – Я не Артур, – добавил, хмыкнув, он. – Особым благочестием не отличаюсь, так что убить тебя мне ничего не стоит.

– И что все это значит? – заинтригованно прошептал Джехар не двигаясь.

– Мы вернемся с тобой в поселок.

– Зачем?

Тод промолчал. Не от того ли, что сам не знал ответа? Они медленно отдалялись от маленького лагеря; ребята, утомленные тревогами и сморенные свежим воздухом, крепко спали. Покуда они шли, Тод пытался разобраться в своих разрозненных мыслях и чувствах. Увидев Тина в столь плачевном состоянии, Тод ощутил в глубине души жгучую ненависть, которая, как раскаленная лава разбуженного вулкана, поднималась и заливала все его существо. Он искренне ненавидел Джехара за его предательство и за то, что тот заставил Даниела и Тина страдать.

– Мы зайдем в лагерь. Ты будешь выступать в роли заложника. Начнешь рыпаться – мой ирбис перегрызет тебе шею.

– А не боишься, умник, что наши лучники сперва поразят его стрелой?

– Если это произойдет, мой нож окажется в твоей шее.

– А ты его вообще когда-нибудь в руках держал, мальчик? – вкрадчивым тоном поинтересовался Джехар. – А я все-таки прирожденный воин.