Книга Последнее слово единорогов, страница 220 – Виолетта Орлова

Артур безудержно рыдал, глотая слезы; время перестало существовать для него. Не заметил он, как сзади вероломно подобрался к нему Кэшью с огромной деревяшкой наперевес; почти не почувствовал он физической боли, когда тот со всего размаху ударил его по спине, заставив неловко опрокинуться на неподвижное тело друга.

– Я сразу понял, что ты никакой не Джехар, – вязко процедил Кэшью. – Охраана! – завопил он протяжно, так, что у Артура заложило уши. Мерзавец поднял руки, чтобы ударить беззащитного клипсянина еще раз, но боли отчего-то не последовало. Вместо этого злодей сам мешком осел на землю, головой попав в горшок с нечистотами. За его спиной стоял господин Треймли с такой же длинной деревяшкой наперевес; лицо его по-прежнему горело безумием, ноги были широко расставлены, однако в глазах появилось нечто осмысленное, целеполагающее.

– Тин жив, – отрывисто объяснил Дорон Артуру. – Но без сознания. Я помогу вам убежать. Ты пришел через лабиринт?

Артур слабо кивнул: от ужасного потрясения при виде друга и сильного удара по спине он еще не вполне пришел в себя и весь дрожал в нервном возбуждении. Между тем действовать следовало незамедлительно. Не сговариваясь, они взвалили бесчувственное тело Тина себе на плечи, и обливаясь потом, сверху донизу облепленные мухами, потащили к выходу из землянки. Их непременно заметят; слишком уж шумно они себя проявили. Увы, так и случилось. Какой-то полидексянский бугай указывал на них узловатым пальцем и рассерженно кричал в воздух нечто отрывистое, резкое. Косматые пряди дыма угрожающе ползли по земле, всюду горели костры, хоть день был в самом разгаре. От их жара Артуру сделалось совсем худо.

Удивительно, но они с господином Треймли стали почти одним целым; тот не спрашивал, куда нести Тина, напарники поневоле, они просто бежали в сторону леса. Недавние враги превратились в… Союзников? Мучительный страх подгонял их, делая быстрее, сильнее, ловчее. Им даже удалось пересечь то самое кукурузное поле, минуя бранившихся отца с сыном, и устремиться к спасительным деревьям. Но в какой-то момент их стали догонять лукавые стрелы. Полидексяне стреляли лениво и безалаберно; также неторопливо они кинулись вслед, когда поняли, что оружие не достигает своей цели. Для них это выглядело неким развлечением, игрой; действительно, почему бы лишний раз не погонять пленников, которые и так рано или поздно окажутся в их власти? Были ли они, в сущности, бесчеловечны и жестоки? Вероятно, нет. Скорее всего, они себя таковыми не считали: война, долг, приказ, никакой пощады к врагам. Хорошо, когда кто-то сверху все определяет за тебя, раскладывает по веточкам, снимает необходимость нести ответственность. Все предельно ясно: беруанцы – враги, значит, и жалости к ним никакой быть не может, ибо таковы правила войны. Только есть еще и другие правила; хоть они и вшиты в наши сердца, но именно их мы так часто и с такой легкостью нарушаем.

Когда беглецы уже почти добежали до деревьев, Дорон резко остановился, аккуратно переложил Тина на траву и с мрачной решимостью взглянул на Артура.

– Уходите. Зверь не выдержит нас троих, – проговорил он, с тоской оборачиваясь на неторопливо бежавших в их сторону людей. Полидексяне пока не догадывались, что в лабиринт им не зайти.