Книга Последнее слово единорогов, страница 237 – Виолетта Орлова

Затем начались танцы. Отринув страх и робость, осмелевшие юноши приглашали девушек и наоборот: ведь никто не ведал о том, что уготовило для них завтра. А если это последний счастливый день на земле? Неужели в таком случае будешь тратить время на ненужные страхи и колебания? Жить, жить сейчас, в эту самую минуту, веселиться и ни о чем не жалеть!

Артур нежно обнимал Диану за талию и зачарованно смотрел в ее загадочные серые глаза. Плененный ее неземной красотой и близостью, когда он уже научится не терять голову в ее присутствии? Быстрый танец уносил их в мир грез, черное небо над ними рассыпалось оранжевыми огнями, и в какой-то момент Артур резко остановился и, прижав к себе подругу, решительно поцеловал в губы – мягкие, нежные: когда еще им представится такой сладостный момент? Вокруг кружили веселые парочки, кто-то, впрочем, танцевал в гордом одиночестве. Отличный фон для их истории. Истории любви.

Тин тоже участвовал в празднике. Правда, из-за увечий он не мог танцевать, однако прекрасная сирена Дельфина осчастливила бывшего ученика тем, что весь вечер кружила подле него, придерживая за руку, как своего блистательного кавалера. Окруженный вниманием красавицы, Тин находился в счастливом неведении: он пока так и не узнал про отца.

А на следующее утро, когда Артур, Дан и Диана пришли в палату проведать его, то застали друга всего в слезах.

– Тин, что с тобой? – участливо спросил Артур, присев на его койку. Тот не мог говорить, только горькие рыдания толчками рвались из его груди. Он подобно воробью жался на кровати и дробно трясся всем телом.

– Смотрите, Рикки! – вдруг воскликнул Даниел. И правда – на белоснежной подушке пациента важно восседала ящерица, похожая на пожухлый листик. А рядом с ней валялся клочок бумаги, уже довольно смятый и заплаканный. Тин, не говоря ни слова, дрожащими руками передал записку Артуру.

Дан!

Обращаюсь к тебе, ибо ты стал моим первым другом. Я ушел от вас вместе с Джехаром, так как хотел удостовериться, что отец Тина мертв. Я надеялся, что он жив и я смогу обменять на него Джехара. Затея моя не удалась, полидексяне убили Дорона. Я рисковал понапрасну, но ни о чем не жалею. Я никогда не делал ничего ради других, сейчас же я хоть на какое-то мгновение смог ощутить радость от осознания собственной нужности. Передай Тину искренние соболезнования. В лагере я встретил человека, укравшего мою сестру. В страшном гневе я чуть было не убил его, однако потом вспомнил тебя. Твой светлый образ помешал мне совершить непоправимое. Словно ты во второй раз отвратил мою руку с занесенным ножом. Господин Мильхольд (его так зовут) оказался не таким уж и плохим человеком, ибо искренне раскаялся в совершенных деяниях. Более того, остаток жизни своей он положил на то, чтобы заботиться о моей сестре, Оюне. Я еще не испросил прощения у Оделян: искренне надеюсь, что она простит такого упрямого и эгоистичного осла, как я. Теперь мое место подле нее. Я буду заботиться о ней, обещаю. Что бы ни произошло между беруанцами и полидексянами, с точностью заявляю одно: она не пострадает, даже если это будет стоить мне жизни. Господин Мильхольд познакомил меня с Тукаем, местным лекарем. Именно про него рассказывал нам Артур. Это тот самый естествознатель, Доланд. Он очень волнуется за всех вас. Я рассказал, что только Артуру дано обнаружить свиток. А также я поведал ему, что этот самый свиток у него украла Шафран, которая сейчас должна находиться вблизи Троссард-Холла. Тукай просит вас всех немедленно прийти к нему в Омарон, ибо именно туда сейчас направляются войска. Рядом с естествознателем мы все будем в безопасности. Однако он сказал еще одну вещь: вам все же следует сперва найти свиток и прийти с ним, чтобы вместе уничтожить его. Он убежден, что свиток надо сжечь до того, как его обнаружит враг.