Книга Хозяйка молодильных яблок, страница 52 – Иви Тару

Зато Беляна во всей красе себя показала. Как музыка смолкла, она на середину трапезной вышла, князю поклонилась.

– Князь ты наш светлый, ты нас радуешь, гостями к себе позвал. Позволь и мне тебя порадовать, песню величальную спеть.

Хороша была Беляна, когда встала, плечи расправила, раскрытую ладонь на грудь положила и запела. Сильный голос её вознёсся под своды, тишина наступила, муха летит – и то слышно, но недолго. Гусли зазвенели, песне вторить начали. Красиво выходило. Князь аж вперёд подался, песню слушая, певчей девой залюбовался.

Велезара стояла, скромно руки на животе сложив, лицо же довольное-предовольное. Милава подальше отошла, чтоб своим видом её радости не лишить. Увидела, что Стрижак уже с другой девицей стоит и той ручку жмёт, и тихо что-то говорит, а та похихикивает тихонько, чтоб песне не мешать.

Развернулась тогда Милава и вышла из трапезной. Никто её ухода не заметит, кто она для них? Мачеха только рада будет. Наказ князя она выполнила, всех, кого он велел привести, привела, а там уж не её забота, что падчерица не захотела дольше на пиру сидеть. Можно же сказаться, если спросят, что у неё тоже живот прихватило. Горькая усмешка тронула её губы. Да не спросит никто, не стоит и думать.

Куда пойти? Туда, где им место для проживания дали, не хотелось. За ворота могут и не выпустить. Конюшня! Конечно же, там ей приятно посидеть будет, с лошадками поговорить, о Чубарушке потосковать.

Она прошла в длинное строение, вдохнула запах навоза и лошадиного пота. Погладила несколько лошадиных морд, которые тянулись к ней, увидела вороного, черногривого. Остановилась.

– Ай, красавец ты, какой! – она протянула руку, поднесла ладонь. Мягкие губы прошлись по коже. – Жаль, нет у меня для тебя корочки хлебной, и яблочка тоже нет, – она вздохнула. – Но я тебе принесу в следующий раз.

– А меня яблочком угостишь?

Милава так быстро развернулась, что на ногах не устояла, сильные руки подхватили её, за талию обняли.

– Так и знал, что сюда побежишь, – улыбнулся Стрижак. – Расскажи мне, душа моя, что с тобой приключилось такого, что ты на меня волком смотришь?

Они стояли друг против друга и молчали. Милава ушла бы сразу, но Стрижак выход загораживал, и она не была уверена, что если попробует мимо пройти, то руки его на месте останутся, а не схватят, не остановят.

– Отойди, – всё же решилась она и головой дёрнула, косу назад откидывая. – Пора мне.

Стрижак руками развёл, иди, мол, кто мешает. Она лишь вздохнула. Конечно, встал посередке, ноги расставил, будто в шалыгу играть собрался. Обойди такого попробуй!

– Пошто с пира убежала, невесело тебе там? Аль обидел кто? Может, дурное что на ухо в паре шепнули? – При этих словах на лицо Стрижака набежала тень.

Милава лишь зубы стиснула. Ну, как ему объяснить, что не может она с ним разговаривать? Да, мачехи тут нет, но всё равно, узнает или увидит кто и доложит. Стрижак же не унимался.

– Или я всё ж тебя обидел чем? Не пойму только, когда успел. Мы и словом не успели перемолвиться, мачеха твоя пришла… – он осекся, в её лицо пристально вгляделся. Увидел, как она при упоминании мачехи словно съежилась, но не спросил ничего. – Напрасно ты меня боишься. Я ж не душегуб какой, сроду ни одну девицу не обидел, насильно не тронул. Если, конечно, она сама того не желала.