Книга Хозяйка молодильных яблок, страница 81 – Иви Тару

– Да, – с восхищением откликнулась Елеся, – он такой. Все секреты лесные знает, больше всех мёду добывает за лето. У него в лесу делянка посечена, он там борти поставил, за пчёлами следит, чтоб медведь не разорил.

Стрижак слушал рассказ про пчёл, про то, как Горыня надоумился, что легче не лазать по деревьям, а борти, колоды с дуплами, в одном месте составить, для удобства.

Разговор отвлёк его от тягостных мыслей. Внезапно захотелось такой вот простой жизни, когда самая большая твоя печаль, чтобы медведь не съел твой мёд.

– … а до нас не дойдёт, батюшка? Как же сады наши? Погорят ведь…

– Эх… Всё может быть. В такие времена живём. Князь молод, мать его, княгиня вдовая, без умений чародейных. Уж не знаю, дочка, как всё повернётся.

Стрижак прислушался к разговору. Как он понял, обсуждали засуху и что где-то уже леса гореть начинают.

– Сильно горят? – спросил он, поравнявшись с Будивоем. Тот покосился, виновато скривился, видно, опасался, что зря князя и мать его при боярине поминал. – Не бойся, не сержусь. Почему в Семидоле про пожары не слышали? Князю надо такие вещи докладывать.

– Для докладов бояре есть. Нас, простых селян, и на порог не пустят. Уж, прости, если что не так говорю. Я, пока на постоялом дворе жил, слышал, как о том купцы и прочий люд говорили. Даже кто-то из купцов на княжье подворье ходил, сообщить, что леса горят.

Странно, ничего такого Стрижак не слышал, а должен бы. Кому как не ему такие вещи знать надо. К кому же из бояр купцы ходили, почему тот князю не доложил?

– Леса горят, то плохо, а вот посевы солнцем жжёт, то беда страшная. Останемся без урожая, боярин. Если чуда не случится.

– Какое ж чудо ты ждёшь?

– Да какое и все – дождика! Ливня бы нам хорошего, пусть и с грозой даже, но чтоб промочило землю до основания, чтоб реки водой наполнились. А то видел, как обмелела-то речка на переправе? Едва-едва плот по дну не шоркал.

Далее у них разговор завязался совсем уж вроде и пустяшный, но какой-то родной. Слушал Стрижак сельского старосту и понимал, что вот с ним не надо ни хитрить, ни юлить. У него и настроение даже поднялось. Теперь он на спящую Милаву бодрее поглядывал. Ничего, найду, как разбудить тебя, краса ненаглядная.

Резкий свист заставил его осадить коня. Свистели откуда-то из лесочка, мимо которого как раз ехали. Рука Стрижака сама к поясу потянулась, а меча-то и нет. Он же в путь бросился, каким из княжьего терема вышел, безоружным. Будивой тоже привстал на козлах, закрутил головой.

Из леса выскочили пятеро, кто с палицей, кто с кистенём.

– Тпру! Стоять! – один из неизвестных схватил конька Будивоя под уздцы. – Приехали!

– Кто такие?! – закричал Стрижак, крутясь на Чубарке. Управлять ей было неудобно без седла и узды. Будивой ему верёвку дал, которую ту вместо поводьев приспособил, но сейчас этого было мало. – Руки прочь! Я княжий окольничий! Перед князем ответите!

– Не горячись, боярин, не горячись. Давай миром дело решим. – Вперёд вышел человек явно купеческого звания. – Меня Доморадом зовут. Вреда я никому не хочу. Лишь своё забрать.

Он сделал шаг к возочку, глянул на спящую Милаву, потом повернулся к Стрижаку.

– Ты ж, боярин, не знаешь ничего, так я поясню. Невесту у меня схитили, я её по всему лесу искал, по болотам рыскал, аки зверь. Вот нашёл, – он указал на девушку.