Книга Томмелиса, страница 15 – Дмитрий Сарвин

– Ты, милочка, пока молода и хороша собой, нашла бы офицера и сожительствовала бы с ним, – свесив руки с каната, советовала Томмелисе старая проститутка Аиша.

У Аиши был горбатый нос и полностью отсутствовали передние зубы, но она все ещё считала себя красивой и привлекательной. Сейчас у неё был плохой период. Из-за комендантского часа нельзя было выходить на улицу позже одиннадцати вечера, и её ночной бизнес нёс большие убытки.

– Идти в бордель я тебе не советую, будешь рвать задницу на британский флаг, а все деньги заберёт мадам, якобы за содержание…

– Мадам? – не понимая переспросила Томмелиса.

– Да. Хозяйка заведения. А вот найти офицерика – это хорошо… Помню, был у меня один матросик. Мичман второй статьи, – Аиша закатила глаза, мечтательно покачиваясь на «двухпенсовой» верёвке.

– Хватит треньдеть! – хрипло возмутился неприятный тип, «висящий» рядом. Его провалившийся нос был перевязан серой тряпкой, пиджак измят, брюки забрызганы, ботинки сбиты и грязны.

– Захлопни хлебало! – резко осадила его Аиша. – Ещё вякнешь, я тебя пёрышком так пощекочу, что кишки не соберёшь!

Ханурик поскрипел верёвкой, устраиваясь таким образом, чтобы во время сна не упасть на пол, потом что-то невнятно буркнул и затих.

– Или двигай через линию фронта, – продолжила Аиша, повернувшись к Томмелисе, – одно лучше погибнуть от случайной пули, чем заживо загнить здесь… Долбаный Лондон!

Лето стремительно убегало, словно вода из железного ведра, пробитого шальной пулей.

Дни становились короче, ночи холоднее. Осенний ветер всё чаще завывал, словно голодный пёс, и яростно набрасывался на одиноких прохожих, пытаясь сбить их с ног.

Томмелиса в изодранной гимнастёрке, обхватив руками худенькие плечи, печально смотрела в небо. В рваных прорехах сизых туч, словно искорка надежды, блеснули фюзеляжи стальных «ласточек». Звено, выполнив боевое задание, возвращалось домой.

Томми посмотрела по сторонам. Разбитые и разрушенные дома, грязные люди в рваных одеждах, ищущие пропитание и кров, серый дым, уходящий в такое же серое небо, и далёкий погребальный стон колокола. Томмелиса бросила на землю мешок, в который собирала всякий хлам, и не оглядываясь пошла прочь.

Незамеченной она прошмыгнула мимо КПП, пролезла через разбитое взрывом колючее заграждение и оказалась на загородной дороге. Дорога была пустынная, лишь изредка по ней проносились грузовые машины с крытым верхом. Завидев их, Томмелиса пряталась в придорожных, уже изрядно поредевших кустах. Чем дальше она уходила от города, тем больше встречалось на её пути подбитой бронетехники.

Понимая, что здесь, на открытой местности, она может стать отличной мишенью, Томми свернула с ровной дороги и пошла по пересечённой местности в сторону леса.

Холод пробирал её насквозь. Старый платок, которым она перевязалась, уже не согревал, гимнастёрка прохудилась, левый ботинок был обмотан проволокой, так как подошва у него оторвалась и хлябала.

Лес, через который пошла девушка, быстро поредел и неожиданно закончился. Томмелиса оказалась перед большим полем. Хлеб с поля никто не убрал, и пшеница тихо осыпа́лась, роняя золотые слёзы на землю. Здесь было ещё холоднее, чем в лесу. Томмелиса совсем замёрзла, пробираясь через высохшие жёсткие стебли. Ботинки натёрли ноги, голова кружилась от усталости и голода.