Книга Принцесса крови, страница 155 – Сара Хоули

— Потому ты и убил Дрикса, — прошептала я. — Не только чтобы взять власть.

— Да, — сказал он с откровенным, недобрым удовольствием, и губы его выгнулись в горькой улыбке. — Но не сразу. Он этого ждал бы. А нам с Калленом надо было провернуть кое-какие дела. Так что я дал ему поверить, что раздавлен у него под сапогом.

Я представила Каллена и Гектора — как обычно, бок о бок, головы склонены, шёпот в углу зала, — и как они спокойно обсуждают отцеубийство.

— Не знаю, хватило бы у меня сил ждать, — призналась я. — Не понимаю, как ты смог притворяться.

— Это в основном Каллен, — отрезал он. — Я был готов проломить ему череп в ту же ночь, но Каллен любит долгие партии. — Он пристально глянул на меня. — Потому я и доверяю тебе это, понимаешь? Не лишь затем, чтобы ты лучше обо мне подумала.

— Потому что так сказал Каллен?

Гектор кивнул:

— Он видит в тебе то, что видит редко. И за всё, что он сделал для меня — для нас — я его слово уважаю.

Это было восхитительно — и страшно — много доверия. Здесь по-прежнему жили дети, учившиеся прятать и оттачивать дар, и пока законы Мистея не изменятся, у них не будет иного убежища.

У меня же пересохло во рту. Было одно место, куда они могли бы пойти. Мой дом, где им обрадуются так же, как и всем другим изгнанникам. Я могла бы сделать принятие подменышей условием для вступления в Дом Крови. А потом, когда война будет выиграна, — заставить остальной Мистей последовать этому примеру.

Но сперва нужна опора, нужна власть — и всё равно Гектор привёл меня сюда. В самый центр тайны Дома Пустоты.

Я не была уверена, стоит ли задавать следующий вопрос.

— А… твоя дочь?

К моему удивлению, Гектор улыбнулся.

— Я подождал три месяца, прежде чем убить отца. За это время Каллен пустил слух: будто Дрикс обрюхатил какую-то мелкую домовую леди, и скоро родится новый наследник. Дрикс то пил, то бесился — кому придёт в голову просить подробностей? Мы даже «роды» отпраздновали — без моего батюшки, само собой. — Улыбка стала шире. — В ту ночь я выпустил ему кишки, а потом задушил. Душил долго, очень долго, уверяю. А когда всё было кончено, Каллен подставил того самого слугу, что предал Элуну, а я объявил, что в память об отце выращу его «дочь» вместо него самого.

Мне понадобилась секунда, чтобы догнать смысл. Я резко повернулась к Уне.

Она тоже улыбнулась — хоть глаза у неё всё ещё были красные.

— Это я, — сказала она.

Дочь Гектора, а не сестра. Красавица, как зимняя ночь; унаследовала магию Пустоты и смогла сойти за Благородную. И прошла испытания, получив бессмертие и весь размах силы.

— Теперь ты знаешь, — сказала Уна. — Кто я и кто Гектор.

— И что мы собираемся делать дальше, — добавил он, не отводя взгляда. — Я не остановлюсь, пока нам не позволят любить тех, кого мы выбираем. Пока этот мир не станет безопасным для всех — не только для таких, как Уна, кому повезло скрыть свою истинную природу. — Губы у него дёрнулись. — Я не стану притворяться, что я благороден или особенно добродетелен. Не стану обещать, что все мои указы тебе понравятся — или что все они окажутся умны. Но клянусь тебе, Кенна: я в этом ради правильных причин. Остальное решим.

И глядя на него, на Уну, на место, которое он с Калленом создали для самых уязвимых… я поверила.

Глава 29

После разговора с Гектором мне до отчаяния хотелось увидеться с Калленом. Я послала записку: вместо спарринга — шпионить вместе. Он ответил, что слышал слух: по ночам в гроте для государственных обедов идут работы, и ему нужно понять, что замышляет Имоджен.