Книга Принцесса крови, страница 160 – Сара Хоули

Если войдёшь в катакомбы ещё раз — тебе там не понравится.

Я отмахнулась от угрозы как от пустой: нейтралитет Орианы не позволил бы ей пытаться меня убить. Но пустой она не была.

— Я не могу это потерять, — сказала я Каллену, и дыхание участилось.

Он выдернул клинок и прищурился, изучая заросли:

— Вряд ли получится. — Мощный удар — и раздался звук, будто металл ударил по камню. Он поморщился: клинок встал колом.

Зелёная плеть взметнулась, обвилась вокруг рукояти и рывком вырвала меч из его руки. Оружие утонуло в колючей стене.

Я прижала ладони к губам:

— Твой меч!

Он нахмурился, встряхивая кисть:

— У меня есть другие. Проверить стоило. — И, поморщившись, потёр место у основания шеи. — Сильно ударило.

Я шагнула ближе:

— Ты в порядке?

— Переживу. — Его пальцы впились сильнее.

Каллен всегда считал, что его боли не место в разговоре. Я секунду боролась с собой — и сдалась порыву:

— Повернись.

В его взгляде мелькнул вопрос — что я задумала? — но он медленно развернулся.

Я глубоко вдохнула и положила ладони ему на плечи. Он дёрнулся. Не возразил — и я мягко принялась разминать тугие тяжи мышц.

Каллен простонал — низко, хрипло, и по моей коже побежали мурашки:

— Так хорошо…

Я пустила магию тонкой плёнкой под кожу, нащупала боль вдоль всей руки — от сбитых узлов до самых пальцев. Ладонь после удара местами онемела и покалывала, возвращая чувствительность. Я «подсказала» онемению отступить — и ощутила, как дискомфорт сходит на нет.

Каллен выдохнул:

— Спасибо.

— Пожалуйста, — прошептала я.

Я могла бы распутать все узлы одной только магией. Но не стала.

Мы молчали: он — с опущенной головой, я — с пальцами, скользящими по мышцам; растения — с их неумолимым ползучим шорохом. Точно так же подбирался ко мне страх будущего. Что я буду делать без своего главного преимущества?

— Найдёшь другие оружия, — сказал Каллен наконец, угадав ход моих мыслей. — Пользуйся этим, пока можешь, но, когда Ориана отрежет его, помни: путь найдётся всегда. Ничто не предопределено.

В Мистее всё казалось предопределённым — иерархии, хроники, роли, которые нам выписали. Порой я чувствовала себя зрителем, случайно вышедшим на сцену и на миг сбившим сюжет. А фейри играли свой цикл раз за разом: жажда власти, её обретение, её потеря. Спектакль новый — реплики старые.

Только я ведь не одна ломала этот цикл, правда? Каллен — тоже.

Я весь вечер хотела об этом с ним поговорить. Интимность момента развязала язык:

— Я встречалась с Гектором. Но ты и так знал.

Каллен помедлил:

— Да.

Я провела большим пальцем по стороне его шеи:

— С чего всё началось?

— С детьми?

— Да. — Я повела ладонями ниже, вдавливая пальцы в тугие валики вдоль позвоночника.

Каллен напрягся — и, выдохнув, расслабился:

— С того, что я был молод и опасно безрассуден.

— А теперь себя безрассудным не считаешь?

Он коротко хохотнул:

— Теперь я стар и чуть менее безрассуден. — Покрутил головой и уронил её обратно. — Я служил Осрику тридцать лет, когда всё началось. И это было… невыносимо.

Его магия растеклась, перемешалась с окружающими тенями. Тьма сгустилась, словно готовясь проглотить свет ключа. Тяжесть прошлого давила, как сама эта чернота — как колючие заросли, тянущиеся в глубь.

— Он разглядел во мне не только убийцу, но и шпиона, — продолжил Каллен, — и требовал постоянного потока сведений. Кто о нём говорит, кто проявляет недостаточно почтения, кто нарушает его законы. Я шёл по лезвию, как мог, но… жертвы были неизбежны.