Книга Принцесса крови, страница 163 – Сара Хоули

Каллен замер, всё ещё глядя на меня тем измученным взглядом. Медленно поднял руку, большим пальцем провёл по моей скуле.

Потом пальцы соскользнули, дверь закрылась за ним, и я осталась одна во тьме.

Глава 30

Я сидела на кровати по-турецки, среди разложенных свитков. По моей просьбе Друстан и Гектор прислали свои соображения о том, как распорядиться землями на поверхности теперь, когда чары Осрика спали, и, пользуясь редкой передышкой, я сводила их предложения в одно полотно.

Покой — понятие относительное. Утром приоритетом было знакомство с новыми членами дома и проговаривание правил жизни сообщества, но ничего снаружи не торопило, так что приглашения на мелкие мероприятия я отклонила. Завтришний день обещал быть шумным — вечер в одной из библиотек, а затем маскарадный бал.

Бал придётся на тринадцатую ночь Аккорда, и я была полна решимости назвать короля к концу недели. Моё метание неприлично затянулось. Я перечитывала письма снова и снова, чувствуя, как тяжелеет груз ответственности.

Друстан предлагал разделить поверхность на равные сегменты между домами, оставив коридоры свободного прохода. Гектор стоял за то, чтобы оставить всю поверхность вне принадлежности. Нам не нужно кромсать весь мир на куски, — вывел он своим размашистым почерком, и к этому я склонялась. Но и у Друстана был резон: заданные рамки и ожидания облегчат традиционалистам-фейри прохождение через смену режима.

Так было по каждому пункту. Оба говорили умно. Оба говорили почти правильно. Если они искренни, королями они вышли бы достойными. И вот главный вопрос: сдержат ли обещания? Если попытаются — кто продавит перемены сквозь сопротивление? Порой верно — значит непопулярно, и из них двоих я знала, кому больше по вкусу популярность.

Ещё — кто станет убедительнее в роли лица, собирающего поддержку? Тут, почти наверняка, Друстан: Гектор мало бывал при дворе и слыл непредсказуемым, замкнутым, временами — жестоким. Хотя в Мистее жестокая слава не так уж и мешает, да и у Друстана стали сдавать позиции: новенькие из моего дома шептали, что он взбесил половину Дома Земли — выманивал их поддержку, а затем предал Селвина.

Оба хотели прекратить варварскую практику подменышей, но Гектор делал это уже много лет на деле — и это сильно тянуло чашу весов. Но на кону — тысячи жизней: поверит ли ему большинство, особенно если до них дошёл слух, будто он хищник?

И были вопросы личные, что зудели не хуже. Если я выберу Гектора — не закончится ли расцветающий роман Лары с Гвенейрой? Если выберу Друстана — захочет ли Каллен и дальше тренировать меня?

Я зажмурилась, чертыхаясь на себя: дело было не только в тренировках — и мне это прекрасно было известно.

В дверь настойчиво застучали.

— Войдите, — отозвалась я, рада отвлечься.

Влетела Триана. — Тебе нужно идти, — отстучали дрожащие пальцы; лицо — взъерошенная паника.

Свитки посыпались на пол: я соскочила с постели.

— Что случилось?

— Аня. У неё помутился рассудок.

Паника ударила в грудь, и я рванула за Трианой в коридор, вниз по спиральной лестнице на четвёртый этаж. Комнаты здесь заняли Благородные фейри разных домов; теперь они толпились в проходе, таращась на распахнутую дверь.

— Она ворвалась ко мне, — говорил кому-то Вилкин, тот самый земной фейри со своим белоцветущим садом. — Несла околесицу про то, что принцесса впустила фейри в дом.