Книга Дело смерти, страница 142 – Карина Халле

Эверли встревает:

— Но теперь, благодаря Клэйтону, мы понимаем, что мозг способен примириться со смертью. То, что ты умерла, не разрушит тебя. Ты сможешь продолжать жить с теми же воспоминаниями. Но, к несчастью для тебя, Сидни, ты знаешь слишком много. Личность, которой ты являешься сейчас, не может сосуществовать с той личностью, которой ты была раньше. Это невозможно. Если мы отпустим тебя, ты создашь столько проблем.

Она права. Я принесла бы хаос целому миру.

Я выполню то, что пообещал Уэс, и сожгу это место дотла.

— Поэтому мы должны позволить мицелию начать снова, — добавляет Эверли. — Грибы умнее, чем мы думаем. Мы так мало о них знаем, мы едва касались ресурсов этих организмов. Будущее захватывающее, не так ли? Не волнуйся, ты станешь его частью. У тебя все еще есть роль, которую нужно сыграть. Ты просто не будешь об этом знать.

Майкл тянет меня за руки, поднимая на ноги с тяжелым стоном. Я безвольна в его руках.

— Пойдем, Сидни. Нам нужно сделать перезагрузку.

Кричу внутри.

Я не хочу перезагрузки.

Не хочу разрывать связи.

Пытаюсь сопротивляться, но наркотики в чае делают меня беспомощной, уязвимой, бесполезной.

Я совершила огромную ошибку. Не следовало уходить от Уэса.

Уэс… боже, Уэс.

Я помню.

Помню, как Майкл держал меня за руки, а Эверли — за ноги, как они несли меня из каюты в шторм.

Я помню первый день, когда сошла с самолета, тот самый настоящий первый день.

Амани болтала весь полет. Сзади сидели два сотрудника; я помню их как Родерика и Мелли. Я сошла с самолета, и Дэвид пришел нас встретить, сопроводив меня и Амани к домику.

И именно там я впервые увидела Уэса.

Он стоял у тотемного столба, разговаривая с Джанет.

Дэвид нас познакомил, наши взгляды с Уэсом встретились, и я подумала: «Он разрушит меня, не так ли?»

Но только что моя стипендия провалилась из-за профессора Эдвардса. Я специально сдерживала любое влечение к Уэсу. Он был еще одним старшим преподавателем, а я уже была обожжена. И Эверли привязалась ко мне первой. Я сначала сблизилась с ней.

С течением месяцев, пока я находила свое место в «Мадроне», только тогда я начала ослаблять бдительность к Уэсу.

Он не был моим психологом в первый раз. Тогда обязательной терапии не было. Но он был моим учителем. Я часто находилась рядом с ним — в классе и вне его.

Мы сблизились. Я считала его привлекательным, конечно. Как иначе? Уэс был нейрохирургом. Мужчина источал секс и компетентность. И даже тогда у меня было ощущение, что под его стальной, сдержанной оболочкой скрывается животное, готовое вырваться наружу. Обычно так и бывает.

Я помню наш первый поцелуй. Он пригласил меня посмотреть на китов. Мы увидели стаю косаток в нескольких метрах от лодки. Выключили двигатель, как того требует закон, не желая подходить слишком близко или случайно задеть их. Слишком много китов погибает из-за того, что лодки подходят слишком близко. Но даже тогда, когда мы просто дрейфовали на больших волнах у побережья, косатки проплыли прямо мимо нас. Это было самое захватывающее зрелище в моей жизни, и, наверное, из-за адреналина я сделала это — наклонилась и поцеловала Уэса в щеку, так благодарна была за то, что он взял меня посмотреть на них.

Тогда он поцеловал меня в губы, по-настоящему.

После этого я была очарована им.

Я влюбилась по уши и быстро.