Книга Дело смерти, страница 144 – Карина Халле

— Спроси у него, — Майкл стонет, когда мы входим в сарай. — Звучит невкусно, — держа меня, он проводит ключ-картой, и потайная дверь открывается.

Черт возьми. Это вход в туннель, не так ли? Те самые, которые ведут к лабораториям? Это значит, что никто не увидит, как меня тащат в лабораторию. Я надеялась, что, может быть, Лорен или Мунавар или кто-то еще заметит, как меня уводят.

Но сейчас все еще середина ночи.

Вероятно, я умру до восхода солнца.

Затем проснусь снова.

Другой.

Без воспоминаний, кроме как о том, как я вышла из гидросамолета и гадала, куда делась Амани.

И Уэс…

Черт.

Если его вернут сюда, и он увидит, как я прохожу через все это снова, не имея ни малейшего представления о том, кто он и кем он является для меня…

Мое сердце разрывается от этой мысли.

Я не могу представить, через что ему пришлось пройти за последний месяц. Или за месяцы до этого. Или за годы до этого.

Этот человек прошел через ад, случайно убив свою бывшую девушку, а затем наблюдая, как ее возвращают к жизни в бесчисленных неудачных попытках, пока не получилось.

Я хочу кричать.

Но кусочки головоломки снова встают на свои места.

Потому что это должно быть случайностью. Уэс не убил бы меня. Я знаю, что он сильно любил меня; я знала это тогда.

«Но он толкнул тебя», — думаю я. — «Он оттолкнул тебя. Поднял руку».

А он действительно это сделал? Уэс упоминал, что на лодке были камеры. Могу ли я получить доступ к этим записям? Разве Эверли и Майкл не видели их? Почему она пытается представить все так, будто Уэс мог это сделать?

«Она снова тебя запугивает», — думаю я. — «Она продолжает манипулировать тобой».

Все это уже происходило раньше, и все повторится снова.

Эверли и Майкл несут меня по узкому коридору, похожему на тот, что в лабораторном здании. Я пытаюсь кричать, двигаться, но пока мой разум работает, тело не подчиняется. Я просто мозг без связи с телом. Ирония в том, что через несколько часов я стану телом без мозга.

Эта мысль страшнее смерти.

Перезагрузка.

Все перестанет существовать. Какая-то другая я, отделенная от той, которую я знала, продолжит жить, и то же самое произойдет снова.

И снова.

И снова.

Они несут меня по узкому коридору. Здесь нет света, кроме лампы посередине туннеля. Она мерцает. Стены земляные. Я ожидала чего-то более больничного вида, но, возможно, это их следующий этап реконструкции.

Наконец, они втаскивают меня через дверь в узкий лестничный пролет.

Мы попадаем в операционную.

Я пытаюсь осмотреться, но не могу ничего разглядеть, не двигая головой. Меня кладут на один из трех столов в центре. Кажется, я различаю Клэйтона в углу, но не уверена, он это или нет.

Теперь я смотрю на ослепляющий свет над головой.

— Не волнуйся, Сид, — говорит Эверли, нависая надо мной с фальшивой улыбкой. — Когда все закончится, ты будешь как новенькая. Вся боль, которую ты испытываешь сейчас? Ее больше не будет. Она сотрется. Ничего из этого не будет существовать. Разве это не чудесно?

Но я не хочу ничего стирать. Я не хочу стирать ничего из этого.

— Может, стоит привязать ее? — спрашивает Майкл, надевая хирургическую маску.

Эверли исчезает, и я слышу звук текущей воды.

— Если хочешь. Дэвид дал ей много этого чая, да?

— Она не сможет двигаться, — раздается голос Дэвида, и я понимаю, что он тоже в комнате.