Книга Растворяюсь в тебе, страница 64 – Джей Ти Джессинжер

Челси поворачивается и смотрит на меня. В ее глазах блестят непролитые слезы.

— Сделай так, чтобы ему было больно.

— Обязательно. Обещаю.

— Хорошо.

Через некоторое время я спрашиваю: — Как сейчас твоя сестра? Она полностью выздоровела?

— Эшли покончила с собой в годовщину нападения.

— О, черт. Мне так жаль.

— Мне тоже. Ей было восемнадцать лет. Еще ребенок. Он украл ее невинность, он украл ее репутацию, а потом он украл всю ее жизнь. Все ее будущее. И он ушел от наказания. Теперь он женат. У него две дочки.

Она снова поворачивается к Шэй. Берет ее ослабевшую руку и нежно сжимает. Ее голос твердеет.

— Я подожду, пока они вырастут, чтобы навестить их.

Молча, настороженно и трогательно, я остаюсь до прихода врача, который говорит, что Шэй поправится через несколько часов.

Затем я возвращаюсь в офис, чтобы найти адрес Дилана.

Я просыпаюсь в постели в своей комнате с пульсирующей головной болью и смутным чувством обреченности, нависшим надо мной, как грозовая туча.

Утро. Солнечный свет льется в окна. На дереве за окном щебечут птицы. Во рту вкус, будто там умер грызун.

— Привет, соня.

Челси сидит в мягком кресле рядом с моим комодом. Ее ноги босы. Она поджала их под себя. У нее темные круги под глазами, веки отяжелели от усталости, а рубашка помялась.

— Эй. Что ты делаешь в этом кресле?

— Я спала здесь.

— Почему?

Она изучает меня с минуту.

— Что ты помнишь о прошлой ночи?

— Прошлой ночью? — Я хмурюсь, пытаясь вспомнить. — Я ушла с работы около шести, кажется. Села в машину и поехала...

Я жду, что воспоминание придет, но ничего не происходит. Мой разум пуст.

Начинается паника.

Я слишком быстро сажусь, и комната начинает вращаться.

— Черт. О Боже. Я чувствую себя ужасно. Мы куда-то ходили? Я слишком много выпила? Я ничего не могу вспомнить.

Челси встает и подходит к кровати. Она садится на край матраса и сжимает мою руку. И тут я понимаю, что все еще одета в ту же одежду, что была на мне вчера на работе, и меня охватывает паника.

— С тобой все в порядке, — говорит она, ее голос успокаивает. — Теперь ты в безопасности.

— То, как ты это говоришь, заставляет меня сильно нервничать. Что случилось?

Скрипит половица.

Коул появляется в дверях моей спальни с серьезным и растрепанным видом. Его челюсть покрыта щетиной, рубашка испачкана, а волосы в беспорядке. Он выглядит так, как будто бродил по лесу, сражаясь с медведями.

Он никогда не выглядел так привлекательно.

У меня пересохло во рту от страха.

— Почему ты здесь? Я сделала что-то не так? Это был несчастный случай? Почему я ничего не могу вспомнить?

Челси встает, наклоняется и целует меня в лоб, затем выпрямляется.

— Коул все объяснит. Я иду домой, чтобы немного поспать. Позвони мне, если я тебе понадоблюсь. И помни, что я люблю тебя, несмотря ни на что.

Она поворачивается и уходит, ненадолго останавливаясь, чтобы обменяться ничего не выражающим взглядом с Коулом. Тот на мгновение кладет руку ей на плечо, а затем она уходит, оставляя меня в замешательстве и в состоянии гипервентиляции.

Коул занимает кресло, которое освободила Челси. Он наклоняется, опирается предплечьями на колени, сцепляет руки и молча смотрит на меня.

От ужаса мой голос становится высоким.

— О Боже, я кого-то убила или что?

— Нет. Ты не сделала ничего плохого.

Облегчение захлестывает меня. Мое бешеное сердцебиение замедляется. Затем я замечаю еще несколько деталей во внешности Коула, и оно снова подскакивает.