Книга Растворяюсь в тебе, страница 66 – Джей Ти Джессинжер

— Ты... ты одержим мной?

— Да.

Мне нравится, что он не отворачивается, не вздрагивает и не отрицает этого. Я знаю, что он не хочет этого признавать, но все равно признает, и это придает мне смелости продолжать.

— И... ты последовал за мной.

— Да.

— Ты наблюдал за мной.

— Да.

Горло сжимается. В груди становится тесно. Глаза начинают слезиться, и мне трудно говорить, потому что я так эмоциональна.

— Дилан накачал меня наркотиками. Он собирался отвести меня к своей машине, но ты его остановил.

— Да.

— Итак... в общем... ты спас меня. Ты спас меня, Коул. Вот что ты хочешь сказать.

Он опускает голову, выдыхает и проводит руками по волосам. Глядя в пол, он говорит: — Я не герой.

— Если бы тебя не было рядом со мной, что бы случилось?

Коул поднимает голову и смотрит на меня темными глазами, но молчит.

— Дилан явно не накачивал меня наркотиками и не пытался затащить в свою машину, чтобы отвезти на экскурсию.

— Я не герой.

— Перестань так говорить. Ты же....

Он вскакивает на ноги и начинает расхаживать вдоль моей кровати, руки на бедрах, челюсть сжата, глаза сверкают. Я наблюдаю за ним с минуту, гадая, почему он так взволнован.

— Ты сказал, что «остановил» Дилана. Что это значит?

— Я толкнул его.

Я рассматриваю его огрубевшие костяшки пальцев, помятые брюки, пятна на рубашке.

— Ты толкнул его.

— Да.

— В яму, которую ты вырыл?

Он перестает расхаживать и смотрит на меня, но не отвечает. Его синие глаза бездонны.

— Коул?

— Да?

— Что случилось с Диланом?

После минутного колебания он заговорил. Его голос смертельно мягок.

— Он уволен.

Мы смотрим друг на друга через всю комнату. Я думаю о Челси, о том, как она смотрела на меня, когда я проснулась. Темнота в ее глазах. Решимость, как будто мы преодолели рубеж, с которого уже нельзя вернуться.

Я помню, как Коул коснулся ее плеча, когда она уходила. Взгляд, который прошел между ними, словно они делились секретом.

И я понимаю, что быть уволенным Коулом — это совсем другой уровень, чем тот, с которым может справиться его отдел кадров.

Я жду шока, страха или любой другой негативной эмоции, но единственное, что я чувствую, — это облегчение от того, что мне больше не придется иметь дело с этим мерзавцем Диланом.

Одна дверь закрывается, другая открывается, и теперь мы с Коулом находимся в другом месте, не там, где были раньше.

На общей территории.

Странно, но мне кажется, что я наконец-то нашла свою точку опоры.

Я тихо говорю: — Они узнают. Полиция. Что бы ты ни сделал, они узнают.

Коул не понимает, что я имею в виду. Увлажнив губы, он отводит взгляд. Его голос становится хрипловатым.

— Ты хочешь поговорить с ними. Я понимаю.

— Нет, послушай меня. Меня не волнует Дилан, меня волнуешь ты.

Он вскидывает голову и молча смотрит на меня, его глаза пылают.

— Камеры наблюдения зафиксировали, как ты приходишь и уходишь из ресторана. И его тоже. Если он пропал, то это лишь вопрос времени, когда полиция начнет отслеживать его шаги, спрашивать людей, куда он ходил, получать записи с дорожных камер... Почему ты так на меня смотришь?

— Тебе плевать на Дилана? — Он говорит это медленно, как будто не может поверить, его рот двигается над словами, как будто они на иностранном языке.

— Единственное, что меня волнует, — это то, что с тобой все в порядке.

Наши взгляды — это невидимая цепь расплавленного огня между нами, которая нагревает воздух, сжигая его с нетерпением. Я хочу вскочить с кровати и побежать к нему, но у меня нет сил.