Книга Растворяюсь в тебе, страница 87 – Джей Ти Джессинжер

Его голос становится сухим.

— Считай это своим благословением.

— Ты с ними не ладишь?

— Все считают, что работать в семейном бизнесе было бы так здорово, пока не начнут работать в нем на самом деле, и тогда, как правило, они понимают, что терпеть не могут людей, с которыми у них общая ДНК, и начинают жалеть о том, что их не усыновили.

Меня поражает горечь в его голосе. Я смотрю на его профиль, наблюдая, как напрягается мускул на его челюсти, и задаюсь вопросом, каков его отец. Судя по всему, их отношения нельзя назвать теплыми и пушистыми.

— Твоя мама принимает активное участие в работе компании?

Его черты смягчаются при упоминании матери, как и голос.

— Не в повседневных делах. Но мой отец не может принять решение без нее.

— Как давно они женаты?

— Более сорока лет. — Коул окидывает меня взглядом. — А что насчет твоих родителей?

— Они развелись, когда мне было десять.

— Мне жаль это слышать. Ты близка с ними?

Я смотрю в окно на город, проплывающий мимо, на беззвездное вечернее небо, сосредотачиваясь на них, а не на внезапной тяжести в желудке.

— С моим отцом, да. Он сейчас в Орегоне со своей новой женой. Мы собираемся вместе по праздникам.

Когда я не продолжаю, он сжимает мою руку.

— А твоя мама?

— Она живет в Вегасе. Мы иногда разговариваем по телефону, но... — Мне приходится прочистить горло, прежде чем продолжить. — Мы очень разные люди.

— Как это?

Я не ожидала, что он спросит об этом. Большинство парней оставили бы это без внимания, догадавшись по моему тону, что я не хочу рассказывать об этом. Но сейчас все внимание Коула приковано ко мне. Я даже не смотрю на него, но чувствую это. Как наэлектризовался воздух. Как он чуть сильнее сжимает мою руку.

— Она много пьет. Когда я говорю «много», я имею в виду, что она начинает около полудня и не останавливается, пока не потеряет сознание. Сейчас у нее сердечная недостаточность, но даже это не повлияло на ее пристрастие к алкоголю.

Коул подносит мою руку к своим губам и снова целует ее, надолго прижимаясь ртом к моей коже.

— Мне очень жаль.

— Спасибо. Но что есть, то есть. — Вздохнув, прислоняюсь головой к подголовнику и закрываю глаза. — Я виню ее бойфренда.

— Почему?

— Он избивает ее. Они вместе с тех пор, как она и мой отец разошлись. Я все время умоляю ее бросить его, но она не хочет. Я перепробовала все, что могла, но люди должны сами хотеть принять участие в своем спасении. Так что теперь я просто оставила ее в покое и жду звонка из полиции посреди ночи, который, как я знаю, рано или поздно раздастся.

Через мгновение, когда понимаю, что Коул ничего не сказал, а его молчание из внимательного превратилось в напряженное, меня охватывает ужас.

О чем я думала? Он говорит мне, что его родители женаты сорок лет, а я отвечаю ему этим?

Мои щеки горят от смущения.

— Прости. Это было слишком.

— Тебе не нужно извиняться. Спасибо, что рассказала мне. Я рад, что ты это сделала.

Я смотрю на него. Его челюсть снова стала твердой, а на лице появилось выражение, которое заметно даже в профиль. Он не выглядит радостным.

Коул выглядит убийственно.

Но, к счастью, он меняет тему, и нам больше не приходится ходить на цыпочках.

— А как насчет сестер или братьев? Кто-нибудь из них?

— Я единственный ребенок.

— Счастливая.

— Когда росла, я всегда мечтала, чтобы у меня была сестра. Может быть, поэтому мы с Челси так близки. Она тоже единственный ребенок. Мы дружим со школы.