Книга Сладкий уголок в другом мире, страница 20 – Аурелия Шедоу

Эдриан шёл рядом, неся самую большую корзину:

— "Потому что впервые за много лет его организуют не для показухи, а для людей."

Их путь к приюту лежал через старый городской сад, где несколько месяцев назад они посадили первые вишнёвые деревца.

— "Это... это невозможно!" — Алиса замерла на пороге сада.

То, что раньше было унылым огородом с капустой, теперь превратилось в цветущий уголок. Десятки молодых вишнёвых деревьев стояли ровными рядами, каждое — с табличкой, на которой было выгравировано имя ребёнка из приюта.

Лора первой бросилась искать своё дерево:

— "Смотрите! Моя вишня уже с бутонами!"

Эдриан стоял чуть поодаль, наблюдая за их реакцией:

— "Это подарок королевы. Когда она узнала, что ты отдаёшь приюту часть своих доходов..."

Алиса не могла сдержать слёз. Она обернулась к Эдриану и вдруг поняла, что он смотрит на неё так, словно она — самое драгоценное, что есть в его жизни.

Вечером, когда пироги были розданы, а дети накормлены, на площади заиграла музыка. Скрипачи выводили весёлую мелодию, и народ начал сходиться в хоровод.

Эдриан неожиданно появился перед Алисой:

— "Позвольте пригласить вас на танец, мадемуазель?" — он сделал преувеличенно галантный поклон, вызывая смех у окружающих.

Алиса покраснела:

— "Но тебя же все узнают..."

— "Пусть узнают," — он взял её за руку. — "Сегодня я хочу танцевать с самой прекрасной пекаршей города."

Их танец был далёк от придворных церемоний — простые шаги, смешные спотыкания, взрывы смеха, когда Алиса наступила ему на ногу. В какой-то момент он притянул её ближе, и она почувствовала, как его сердце бьётся в унисон с музыкой.

— "Я никогда не танцевал на площадях," — признался он, когда мелодия сменилась на более медленную. — "Считал это недостойным лорда."

Алиса улыбнулась:

— "А теперь?"

— "Теперь я понимаю, что настоящая жизнь — вот здесь. С тобой."

Когда праздник начал стихать, Эдриан увёл Алису в тихий уголок сада. Лунный свет падал на их лица, а вдали ещё слышались обрывки музыки.

— "Держи," — он протянул ей маленький деревянный свисток, вырезанный в форме вишни.

Алиса взяла его в руки — тёплый, гладкий, явно сделанный с любовью.

— "Если снова будешь перерабатывать — подуешь в него. Я приду."

Она рассмеялась:

— "Ты что, всерьёз будешь прибегать, как дворовый пёс?"

Эдриан внезапно стал серьёзным:

— "Для тебя — да. Всегда."

В этот момент где-то на площади раздались аплодисменты — кто-то поймал брошенный жонглёром факел. Но Алиса не видела ничего, кроме его глаз, отражавших лунный свет.

По дороге назад они несли пустой поднос, и Алиса вдруг осознала — сегодня, впервые за долгое время, она не думала ни о рецептах, ни о заказах. Только о музыке, о танце, о его руке на своей талии...

— "Смотри!" — Лора внезапно дернула её за рукав.

На пороге пекарни стоял Гаррет с тремя кружками дымящегося сидра.

— "Что, думала, только аристократы праздновать умеют?" — проворчал он, протягивая одну Алисе.

Когда они чокнулись кружками, Алиса поймала взгляд Эдриана. В его глазах читалось то же, что и у неё в сердце — благодарность за этот день, за этих людей, за эту простую, но такую важную радость.

А над ними, в ночном небе, рассыпались последние праздничные огни, как звёзды, случайно упавшие с небес. И где-то в саду приюта молодые вишни тихо шелестели листьями, обещая новую весну. Новую жизнь. Новую историю, которая только начиналась.