Книга Сладкий уголок в другом мире, страница 26 – Аурелия Шедоу

Раздался осторожный стук в дверь. На пороге стоял королевский гонец — тот самый, что приносил ларец утром. Его лицо, обычно невозмутимое, сегодня выражало лёгкое любопытство.

— Её Величество просит вас завтра к полдню. У неё... предложение. — Он протянул маленький свёрток, перевязанный серебряной лентой. — И велела передать, что это не обсуждается.

Алиса развернула его. Внутри лежал кусочек пергамента с несколькими строчками, написанными тушью с золотыми вкраплениями:

"Дорогая,

Если ты не передумала насчёт того, чтобы быть просто пекаршей — приходи. У меня есть идея, как совместить твою любовь к выпечке и... другие обязанности. Прихвати с собой тот самый рецепт с корицей — хочу сравнить с семейным.

А. (Королева, если ты забыла)"

— Другие обязанности? — Алиса подняла глаза на гонца, но тот лишь пожал плечами, делая вид, что не замечает её растерянности.

За её спиной раздался голос Эдриана:

— Это значит, что тётя решила вмешаться. Будь готова ко всему.

Он стоял в дверях, держа в руках две бутылки — вина с гербом Рейтелей и оливкового масла в глиняном кувшине. Его взгляд скользнул по её новому платью:

— Идёт тебе. Особенно с мукой на рукаве. — В его глазах вспыхнула искорка, когда он заметил её смущение. — Не переживай, это её стиль — загадки и намёки.

Алиса рассмеялась, но в груди защемило. Эдриан шагнул вперёд, и их пальцы сплелись без слов. Она почувствовала шероховатость его ладони — следы от шпаги и пекарского ножа, странно переплетённые, как их судьбы.

— Что-то случилось? — спросила она, заметив тень на его лице.

Он молча провёл её к столу, налил вина. На дне бокала золотые блёстки кружились, как осенние листья.

— Тётя нашла кое-что в семейном архиве. Для тебя. — Он достал из внутреннего кармана потрёпанный кожаный дневник. — Мамин. С рецептами.

Алиса осторожно прикоснулась к обложке. Кожа была тёплой, будто хранила солнечное тепло всех тех дней, когда Элинор записывала свои мысли. На углах — потёртости от частого использования.

— Я... могу? — Она посмотрела на Эдриана, ища разрешения. Он кивнул, сжав губы.

Первая страница открылась с лёгким шелестом. Запах пергамента, чернил и едва уловимый аромат корицы окутал её. Строчки плясали перед глазами:

"3-й день месяца Жатвы. Адриан сегодня впервые сам замесил тесто. Ужасный беспорядок, но результат... почти съедобен. Он так гордился, что я не смогла сказать, что забыла сахар..."

Алиса засмеялась, но смех застрял в горле, когда она увидела вложенный в страницу засушенный цветок — крошечную вишнёвую веточку. Рядом с рецептом "Вишнёвого рая" красовалась пометка: "Для особых случаев. И для особых людей".

— Почти как моё "Облако", — прошептала она, сравнивая ингредиенты. — Но здесь... розовая вода и корица вместе? Я никогда не пробовала такое сочетание.

Эдриан налил себе ещё вина. Его пальцы слегка дрожали.

— Она называла это "гармонией противоположностей". Как сладкое и горькое. Как... — Он замолчал, глядя в пламя камина.

Алиса перевернула страницу — и вдруг из дневника выпал сложенный листок. Конверт с её именем, написанным тем же изящным почерком. Сердце бешено заколотилось.

"Той, что найдёт этот дневник,

Если ты читаешь эти строки, значит, мои рецепты пережили меня. Возможно, ты даже встретила моего мальчика. Он всегда любил вишни — наверное, и теперь носит с собой горсть сушёных, как в детстве...