Книга Сладкий уголок в другом мире, страница 34 – Аурелия Шедоу

Алиса же стояла, чувствуя, как в ладони у нее теплеет клеймо-крендель. Она знала — это был не просто десерт. Это была исповедь.

Финальное испытание: "Десерт с историей"

Финальное испытание огласили как "Десерт с историей", но истинная его суть раскрылась лишь в формулировке темы:

"Приготовьте то, что расскажет вашу жизнь."

На мгновение в зале повисла тишина, нарушаемая лишь трепетным шелестом поварских фартуков. Алиса ощутила, как время замедлилось — перед ее внутренним взором промелькнули все этапы ее пути, от первых неуверенных попыток до нынешнего момента. Ее пальцы, будто движимые собственной волей, потянулись к ингредиентам, каждый из которых был вехой в ее судьбе:

Основа — песочное тесто по бабушкиному рецепту, то самое, с которого начинались ее первые робкие шаги в кондитерском искусстве, когда дрожащие руки едва могли замесить правильную крошку.

Прослойка — терпкое вишневое варенье с обжаренным миндалем, точь-в-точь как в кафе "Десертный рай", где она впервые осознала, что кулинария может быть призванием.

Верхний слой — бархатистый шоколадный ганаш, украшенный золотыми прожилками — символ нового мира, открывшегося перед ней.

Украшение — миниатюрный сахарный крендель, хрупкий и совершенный, как сама ее судьба, завязанная в этот узел.

Но истинное волшебство скрывалось внутри. Вдохновившись чертежами из королевской библиотеки, Алиса создала хитроумный механизм. Когда граф Виллем, заинтригованный, нажал на сахарный крендель, торт с тихим шелестом раскрылся подобно древнему фолианту, обнажая между слоями:

Сахарную паутинку, такую же хрупкую, как ее жизнь после пожара, когда казалось, что все рухнуло.

Серебряную нить, извивающуюся подобно дороге, что привела ее в этот новый мир.

И крошечное зеркальце, в котором отражалось не только ее нынешнее отражение, но и вся пройденная путь.

Шеф Люсьен, обычно сдержанный и критичный, не смог сдержать восхищенного шепота:

"Это... это гениально. Я никогда не видел, чтобы кондитерское изделие могло... рассказывать."

В его глазах читалось нечто большее, чем профессиональное признание — это было понимание того, что перед ним не просто десерт, а чья-то душа, воплощенная в сахаре и шоколаде. Королева Алиана, сидевшая в своей ложе, приложила руку к груди, где под одеждой скрывался медальон с тем же символом, что и на ладони Алисы.

А сама создательница стояла, наблюдая, как свет канделябров играет на золотых прожилках ее творения, и понимала — это не просто торт. Это была ее жизнь, запечатленная во вкусах и текстурах, готовая к новому витку истории.

Когда имя победителя прозвучало под сводами Королевской академии, зал взорвался овациями, сотрясая витражи с изображениями древних пиров. Но для Алисы весь этот шум превратился в далекое эхо — она видела только то, что происходило в первом ряду:

Старый Бернард, чей знаменитый колпак с колокольчиками впервые за сорок лет соревнований оказался в его дрожащих руках. Его поклон был настолько глубоким, что серебряные пряди волос, коснулись мраморного пола. "Ты напекла правды", — прошептал он, и колокольчики на его снятом головном уборе зазвенели, будто смеясь над всеми прежними насмешками.

Мадам Элоиз, чей позолоченный шпатель — семейная реликвия трех поколений кондитеров — теперь лежал перед Алисой. "Он должен принадлежать настоящему мастеру", — сказала она, и впервые за все время в ее голосе не было и тени высокомерия, только чистое профессиональное признание.