Онлайн книга «Сильвер»
|
Пеппер наблюдает за мной, опустив голову на лапы. Я пытаюсь ее коснуться, но она ежится и рычит. Она знает. Я отвожу руку Стеллы от нее. Вижу след краски на ногте. Может, Стелла тоже меня подозревает? Пытается понять, кто я? «Мне правда очень нужна сигарета». Я позволяю пальцам Стеллы найти то, что ей так хочется. Сигареты спрятаны в кармане ее самого большого кардигана, который она обычно надевает поверх пижамы, когда ненадолго выходит на улицу в плохую погоду. Картонная коробочка – тонкая, аккуратная, с острыми уголками. На ней изображено человеческое легкое, пожухшее и почерневшее. Под легким написано: «Курение убивает». Я смотрю на эту пачку, и меня одолевают сомнения. «Сейчас». Руки Стеллы знают, что делать. Они откидывают крышку, вытягивают сигарету из ее тесно прижатых друг к другу соседок, беленьких и чистеньких. Ныряют обратно в тот же карман и находят что-то маленькое, пластиковое, зеленое. Щелкают и вызывают пламя. Стелла хочет, чтобы я поместила палочку между губами. В оконном отражении я наблюдаю за тем, как она поджигает кончик сигареты, глубоко вдыхает, вдыхает еще глубже, как из ее рта выходит дым. «А-а-а-ах». Она закрывает свои глаза – мои глаза. Дым – горячий, горький – жжет ее легкие глубоко внутри. Я снова затягиваюсь – она снова затягивается. Я двигаюсь – она медленно передвигается по комнате, дышит, вздыхает, смахивает пепел в пустую банку из-под джема. Потом прикуривает еще одну. «Я ужасная мать». Ее разум охватывает страх, мысли бегут одна за другой: «Я не знаю, как у нее будет получаться в средней школе»; «Ему нужно было поступить в университет. В этом пабе он только зря тратит свою жизнь»; «У меня ничего не получается. И как давно я уже не справляюсь?». Я открываю дверь холодильника и смотрю на бутылку вина, которая там стоит. Как хорошо было бы выпить немного. Я наливаю себе большой бокал «Соаве», а мысли Стеллы, мои мысли, продолжают копиться: «Мне нужно достать для Дудлс новое направление»; «И откуда только мне взять денег на Рождество?». Из глубин ее памяти всплывает что-то новое, что она держала внутри себя на протяжении многих лет, намного более тяжелое, чем все предыдущие мысли, что-то… Задняя дверь открывается, заходит Финч: – Мама? Ты что, куришь? Он пристально смотрит на мою руку. Я роняю сигарету на пол, давлю ее ногой, разгоняю дым ладонью. – Нет, – отвечаю голосом Стеллы. Его рот раскрыт. – И это после всего, что ты сказала. Поверить не могу. Ты такая… такая… лицемерка. – Он трясет головой, а его лицо покраснело. – Хочешь, я сделаю тебе сэндвич? – спрашиваю я. Я не раз слышала, как Стелла ему это говорит. – Нет, я не хочу, чтобы ты мне его делала. Сам справлюсь. – Финч открывает дверь холодильника. Даже его спина выглядит разозленной. Я наблюдаю за тем, как Финч достает сыр и кусочек ветчины. Потом он нарезает хлеб, намазывает его толстым слоем масла. Ощущения от глотания странные. Вино холодное и кислое. Оно наполняет мой рот, согревает кровь. Я делаю еще один глоток и еще один. «Он позволял мне гладить его ноги, пока я читала ему сказки. Когда дети подрастают, это немного похоже на смерть, не так ли?» «После того, что случилось, Финч несколько месяцев не разговаривал». «Он не трогал мой животик, даже не смотрел на него. Спрашивал только: „Где папа?“ и „Я хочу увидеть папу“». |