Книга Сильвер, страница 43 – Оливия Левез

– У тебя голос твоего отца.

Мысли Стеллы то включаются, то выключаются – маленькие крючочки боли. Я прихлебываю вино.

– Мама! Ты правда меня сейчас пугаешь.

«„У меня появилась другая, – вот что он сказал. – Мне очень жаль“.

Он состроил наивную мальчишескую мину, и в этот момент я его возненавидела. Он развел руки так, словно хотел оспорить решение футбольного рефери. Создавалось впечатление, будто, если бы рядом с ним в тот момент находилось зеркало, он бы заглянул в него, чтобы посмотреть, как выглядит со стороны, работают ли его природные чары.

О, а как он говорил! Он был хорош, Финч. Он сказал мне, что сначала они были просто друзьями. Но у них оказалось так много общего, а он чувствовал себя таким одиноким. Что я постоянно занята работой, а теперь еще и моей новой одержимостью рисованием. Что он всегда поддерживал меня и будет поддерживать и в этом плане ничего не изменится. Что касается тебя, его маленького мальчика, любимого маленького рыцаря, чудесного космонавта, он обещает всегда тебе помогать… Когда он коснулся моего живота, меня передернуло.

„И тебе тоже, моя маленькая принцесса“, – сказал он мягко, а меня затошнило.

Его лицо приняло обиженное выражение; он очень хорошо умел выглядеть обиженным. Ему казалось, что это делает его привлекательнее.

Вот таким был твой отец, Финч.

Человеком, который ушел и ни разу не оглянулся назад.

Ту женщину зовут Лорна Джей. Она американка. Они живут в Хьюстоне. У них теперь своя семья, квартира в Спринг-Вэлли, полосатый оранжевый кот. В конечном счете он решил полностью разорвать все контакты. Они оба подумали, что так будет лучше.

И все это я не могу рассказать тебе по одной причине.

По той причине, что твоя версия намного лучше».

Я слышу, как Сильвия просыпается. Шуршат мешки с картошкой. Я чувствую, как Стелла пытается пробиться сквозь меня.

– Он был учителем физики, – мягко говорю я.

Финч смотрит на меня озадаченно. Трясет головой:

– Эм, как скажешь. Я все равно терпеть не могу крыс. Оставлю тебя наедине с твоим… расслабляющим напитком. – Он смотрит сначала на бутылку, потом на сигарету. – Если собираешься продолжить, впусти сюда хотя бы немного воздуха.

Он распахивает заднюю дверь и подпирает ее цветочным горшком.

– Хорошего дня, мам.

И все, он ушел.

Ощутив внезапный прилив слабости, я сползаю на пол. Сильвия стонет. Она уронила несколько жестяных банок. Я вытаскиваю ее из гардеробной и усаживаю спиной к кухонным шкафчикам для опоры. Ее ресницы подрагивают.

– Ты, – говорит она, – ты. – Ее глаза округляются.

Я очень осторожно отстраняюсь от Стеллы – как старая кожа отходит от новой. Высвобождаясь, испытываю тянущее ощущение. Если перестараюсь, велика вероятность, что мое присутствие заметят. Вдыхаю, дергаюсь – как рыбка, попавшаяся на крючок, – и удаляюсь из сознания Стеллы; выхожу из ее телесной массы.

Сильвия очень слаба. Когда я возвращаюсь в нее, она даже не сопротивляется.

Стелла в обмякшей позе сидит за столом. Я пускаю в нее искру, чтобы она проснулась. Она выпрямляется и проводит трясущейся рукой по волосам.

– Какое странное ощущение, – говорит она, – не могу толком его описать. Я чувствую себя довольно необычно. – Стелла мельком смотрит на меня. – Думаю, мне нужно прилечь. Я все закрою позже, не волнуйся.

И этим она намекает на то, что ей не хочется, чтобы я запирала дом, потому что, несмотря на все сказанное, она не очень-то мне доверяет.