Книга Сильвер, страница 76 – Оливия Левез

Несколько дней спустя все возвращается в норму, а у Дудлс снова случается очередной, как говорит Стелла, «эпизод». Пеппер тихонечко трусит к своей корзине. Финч сидит в своей комнате. Стелла заваривает чай в кухне.

– Я могу чем-то помочь? – спрашиваю я.

Голос Дудлс становится громче, она кричит и плачет.

Стелла ставит чашку с чаем на стол и достает вино из холодильника. Качает головой мне в ответ и уходит с кухни через заднюю дверь. Я вижу, как в ее мастерской загорается свет. Пеппер смотрит на меня.

– Что мне делать, Пеппер?

Она бьет хвостом по корзине.

* * *

На двери в спальню Дудлс висит знак, который означает: «ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ!»

Я стучусь. Она ничего не съела на ужин, поэтому я принесла ей два печенья и стакан молока. Она открывает дверь, берет молоко и выливает его на меня. Я сажусь на ступеньки рядом с ее комнатой и жду, пока она снова не откроет дверь.

– Хорошо, ты можешь войти, – говорит Дудлс. У нее такие же красные глаза, как и у матери. Она переплетает свои пальцы и затем впускает меня в комнату. – Я сделала кое-что очень плохое, – говорит она. – Только не говори маме.

Ее комната правда выглядит совсем иначе. Стул перевернут, кровать отодвинута от стены. Постельное белье валяется на полу вместе с содержимым ее мусорной корзины и школьной сумки. Она начинает плакать, я сажусь рядом на пол и наблюдаю.

– Я сломала все новые ручки, – говорит Дудлс. Ее лицо красное и покрытое какой-то слизью.

– Зачем? – спрашиваю я.

– Я не могу лечь спать. Моя комната ужасна.

Громкий плач возобновляется, потом утихает.

– Может, приберемся? – предлагаю я.

Дудлс кивает.

Мы сортируем вещи по разным стопкам: вот книги о космосе, русалках, пожарной технике, а это бумага для рисования и ручки. Собираем сломанные пополам фломастеры и раскладываем их на ковре, как радугу. Затем систематизируем содержимое старой косметички Стеллы по размеру и по цветам. Корешки книг мы сначала тоже пытаемся организовать по цветам, но потом обнаруживаем, что все они по большему счету белые.

– Я хочу спать здесь, – говорит Дудлс.

Мы расстелили ее постель на полу и сидим теперь в ней, как в гнездышке. Дудлс рисует на стене космический корабль, я добавляю к нему космическую девушку и желтую собаку.

– Мама будет сильно на меня злиться?

Я качаю головой. Может быть, это и неправда, но мне нужно не допустить ее плача. Становится слишком темно, чтобы разбирать оставшиеся вещи, поэтому я встаю и включаю свет.

Она энергично трясет головой:

– Хочу темноту.

Выключаю.

– В комнате Финча есть звезды, – говорит она.

Я вспоминаю светящиеся в темноте звезды у него на потолке. У меня возникает идея.

– Хочешь звезды в своей комнате, Дудлс?

Она бросает Сердитого кролика, он пролетает через всю комнату и врезается в стену.

– У тебя не получится сделать звезды в моей комнате.

– Смотри прямо на эту стену, Дудлс. И не оборачивайся. Обещаешь?

Пауза. Потом ответ:

– Хорошо, обещаю.

Дудлс идет за Сердитым кроликом, а потом садится рядом со мной. Тяжело дышит и смотрит на дальнюю стену. Стена непривычно пустая и безликая: Дудлс сорвала с нее все свои постеры и рисунки.

Я вытягиваю правую руку, потом крепко зажмуриваю глаза, концентрируюсь, снова открываю их и выпускаю искры на стену.

Дудлс втягивает в себя воздух и прижимается ко мне.

Ее тело давит на меня тяжестью. Она ерзает и вздыхает. Моя кожа трепещет, от ее тела веет теплом, и я не отстраняюсь.