Книга Фрейлина. Предотвратить, страница 148 – Тамара Шатохина

- Но ты прав – спешить нужно. А посему… я сажусь сейчас за письмо. К вечеру оно будет готово, а завтра выезжаем. Ты – в Петербург, я в Симферополь.

- Принято, - согласился Владислав, - а как прошла встреча с Лазаревым?

- Пока не знаю, - затуманился Костя, - но станет ясно в течении недели, тогда обязательно отпишусь. В ответ жду того же – подробного изложения того, как пройдет твоя встреча с государем и все дальнейшее. Письма подобного характера следует отправлять регулярной курьерской службой - не почтой.

Посидели еще, помолчав. Глядя на Константина с беспокойством, Владислав предложил:

- Может вначале отобедаем? Судя по всему, до праздничного застолья у вас с Лазаревым не дошло?

Костя прислушался к себе…

- А пожалуй и не откажусь. Но без горячительного.

- Да куда уж еще и это – только усугублять…

- А рыба здесь знатная, особенно местная барабулька… та, которая жаренная… - шли товарищи по Набережной, проходящей по берегу Ингула. Сырой ветер налетал резкими порывами, швыряя в лицо мельчайшую морось и терзая полы плащей-крылаток.

- Портится, однако, погода, - заметил Шкурятин, - вовремя мы с дороги. Никак любит нас Боженька?

- Будем надеяться, что хотя бы жалеет, - улыбнулся Костя.

Влажным свежим воздухом дышалось легко. Набрав его полную грудь, он глубоко выдохнул, будто отметая заодно все неприятные моменты этого дня. И вызвал в памяти образ Таис, чтобы совсем уж хорошо…

Со Шкурятиным расстались в Николаеве. Тот взял курс на Киев и дальше в Петербург. Константин же направился в сторону Херсона, а потом через Перекоп в Крым и Симферополь.

Письмо к отцу далось сложно. Ни в коем разе не хотелось противостояния из-за Алекс Иосифовны, которую тот одобрил, а вот он не оценил. Возможно ошибочно, но значения это не имело – даже будь она при всей своей красоте так же умна, как Таис… и это было бы бессмысленно. Просто - не она. И здесь ничего уже не поделать.

Любовь оказалась штукой странной и необъяснимой… удивительной и непредсказуемой. А раз понять ее выбор невозможно, то тратить силы и время на самокопание смысла не имело – он принял ее для себя, как судьбу, как рок. И все-таки несостоявшуюся помолвку отцу следовало как-то объяснить…

«… ныне же исключительно странной вижу твою абсолютную уверенность в том, что я непременно увлекусь принцессой Саксен-Альтенбургской. Ее непосредственность показалась мне забавной и только. Возможно - Никса? Они с Алекс ровесники и разница в мышлении будет не так разительна.

Я же, глядя на нее, задавался вещами несоизмеримо более серьезными – обдумывал изобретение капитан-лейтенанта Шкурятина. Волею случая он стал моим спутником в этой поездке, а теперь я полагаю это Божиим провидением, иначе он долго еще не решился бы изложить кому-то свои соображения относительно стрелкового механизма, названного им «пулемет».

Но особенно впечатляет его идея относительно стрелкового заряда. Она ведь не так и нова – гораздо ранее уже предпринимались попытки упростить заряжание ружей, соорудив бумажный сверток с пулей и пороховым зарядом внутри него. Капсюль-воспламенитель же поджигал сие изобретение, названное когда-то патроном. Но Владислав Семенович Шкурятин решил, что гораздо разумнее будет жестко соединить все три компоненты, а именно – капсюль, пороховой заряд и пулю, заключив их в единый корпус. Этими патронами он решил набивать стрелковую ленту, подаваемую в стрелковый же пружинно-шарнирный механизм, обеспечивающий скорость стрельбы… Прислушайся только – в несколько сот выстрелов в минуту! Шкурятин предполагает, что возможно и до шестисот ! Также им гениально решена проблема перегревания ствола и не только…