Книга Фрейлина, страница 12 – Тамара Шатохина

Все-таки Петергоф!

Чуть позже деревянные Кавалерские домики, два из которых занимали фрейлины, снесут и на их месте поставят стройные «Фрейлинские» корпуса. Значит… из своего окна я смогу увидеть Нижний парк? С видом на Большую оранжерею.

— Согласна с вами — крайне неудобная. Вы знаете, доктор, меня беспокоит…

Внимательно выслушав, мужчина начал лечение, срезав перед этим небольшую прядь у ранки. Без этого оказалось — никак. Ему пришлось попросить девицу у окна помочь мне расплести косу.

В процессе, из их разговора я узнала, что зовут ее Анна Владимировна, а мое отчество Алексеевна. Таисия Алексеевна. Там я была Евгенией Алексеевной. Родное отчество приятно отозвалось… где-то в душе, наверное?

Доктор пользовался цветочными духами и дышать старался в сторону и тихо. Долго и осторожно промывал ранку, потом обработал ее чем-то жгучим, чем очень меня порадовал — знакомо запахло прополисом. Волосы как-то закрепил в стороне, чтобы опять не присохли с кровью. И, снова краснея, попросил не мыть голову пока на ранке не образуется плотная корочка.

Дальше вынул из саквояжа и поставил на столик прозрачный кувшинчик с желтоватой жидкостью. В ней плавали тонкие спиральки апельсиновой кожуры. Вынув пробку, попросил у Анны чашку и дал мне выпить «успокоительной настойки». Пахло из чашки знакомо — валериана и мед там точно были. Я выпила все до дна. До вечера следовало опорожнить весь кувшинчик, но делать это нужно было постепенно.

— Эт-то еще и немного снимет боли, — прятал взгляд доктор.

А я-то думала, что краснеть дальше уже некуда.

— Спасибо, Петр Пантелеймонович, у вас волшебные руки! — поспешила отметить, заодно начиная набирать баллы в местном обществе: — Господин Мандт проводил осмотр куда болезненнее, чем вы лечение. Если государыня вдруг поинтересуется моим самочувствием, я обязательно отмечу бережное отношение к пациенту с вашей стороны.

— Буду премного благодарен, выздоравливайте… — приняло его лицо совсем невозможный оттенок — согласно фамилии. Это пугало. Такая особенность, полнокровие?

— Таисия Алексеевна, — осторожно напомнила я.

— Я помню! Конечно же, я помню. Разрешите откланяться, ваше благородие, — прихватив саквояж, мужчина вышел в дверь, осторожно прикрыв ее за собой.

Приятный… Не дворянин, но очень способный, если служит при дворе.

Слегка напрягло его обращение. Я не знала… до наших дней не дошло, как принято было обращаться к младшим фрейлинам. Со старшим составом все ясно, а вот здесь… Для младших был предусмотрен чин «фрейлина» и он относился к низшему звену в иерархии придворных женских званий. В общей же «Табели…» ниже 14 класса чина нет. И вот к его носителям действительно положено было обращаться «ваше благородие». Но как это соотносится с женским полом?

Звучало странно. И не спросишь же!

Устроившись удобнее, я прислушалась к себе. Кроме живота, продолжала болеть голова, но эта боль с самого начала была какой-то… тупой и терпимой? Последствия сотрясения? Или даже гибели через этот удар? Лучше не заморачиваться, раз на этот вопрос ответа нет и не будет.

Девица в голубом стояла молча, отвернувшись от меня и глядя в окно. Ее молчание чувствовалось враждебным. Да и как иначе после тех ее слов? И у меня уже имелись на ее счет кое-какие догадки.

— И? — надоело мне ждать.