Онлайн книга «Фрейлина»
|
Странно это все… и даже необъяснимо. Я узнала некоторых статс-дам, в их числе Елизавету Павловну и мадам Нессельроде. Много было незнакомых мне людей — дамы в умопомрачительных бриллиантах, мужчины в сверкании наград. Некоторые из них приближались своим размером к блюдцу. Хрусталь и императорский фарфор на столе… Такие сервизы заказывались специально, для определенного места — в цвет и настроение. И нет — это был не тот «банкетный» сервиз на 250 персон… очевидно, тот, что знала я, появится позже. Солнце играло в переливах цветного стекла… кстати, именно при Николае I оно и вошло в моду — все не успокаивался во мне экскурсовод и искусствовед. Вазы были наполнены фруктами. И это всё — даже хлеб, даже столовые приборы с салфетками, не говоря уже о переменах блюд, будут поданы, когда гости рассядутся по своим местам, расписанным на открытках золотом. И пойдут разговоры, общение… Здесь клуб по интересам, высшее общество Российской империи, ближний и самый доверенный круг императорской семьи. Ну… не считая немцев, понятно — они, как гости, величина переменная. И для Голубой гостиной, и для этих людей. Нереальность происходящего творила с психикой чудеса. Я вроде и осознавала все, но разум воспринимал окружающее не слишком отчетливо. Наверное, потому, что и было все это для меня немного… слишком. Странности моего поведения — растерянность и даже некоторую прибитость, наверное заметили. Нивелировать это состояние я не могла, но, по логике, оно и было единственно правильным. Еще бы — во главе пиршества, за круглым столом, сели император с женой, а ближайшими к ним — напротив друг друга, были усажены виновники торжества: я и Фредерик в том же светлом жениховском одеянии. Я старалась не то, что не говорить и не смотреть… казалось, дышала через раз. Со столовым этикетом проблем возникнуть просто не могло. Что хлеб отщипывают крохотными кусочками, я знала, остальное же… К каждой перемене блюд подавались свои приборы. Хочешь ты или не хочешь… перепелов в соусе из лесных орехов, к примеру — никто не спрашивал. Не захотела — уберут перед следующей переменой. Коню понятно — перепелов я не захотела, хотя желудок подводило от голода и нервов. И от запахов тоже, но так гениально управляться при помощи ножа и вилки с птицей, с каждой крохотной косточкой… Собезьянничать у меня просто не получилось бы — это опыт, наработанный годами, такое делается уже неосознанно, машинально. Что-то я все-таки ела, почти не замечая вкуса. Просто потому, что под пристальным взглядом императора. У меня волосы шевелились, наверное. Потому, что — император. И потому, что смотрит на меня, как на… ну не знаю — надоедливый дождь? Муху, что зудит в окне? Спасибо, без агрессии. Да и бог с тобой, золотая рыбка — выдохнула я, отпив воды из бокала. Я и сама понимала свою здесь невместность. Досижу как-нибудь… Но просто пересидеть под легкий гул чужих разговоров не получилось. Ольга вежливо задала вопрос, видно пожалев меня: — Таисия Алексеевна, как вам понравился бал, а иллюминации? И только услышав прямое обращение к себе, на которое уже нельзя было не ответить, я будто очнулась… Взглянула на Николая. Опять отметила странность его взгляда — то ли изучающего, то ли скучающего… Незначительного. И что-то такое… да сам ты муха! Или что-то в этом роде — пыль под ногами? Никогда ею не была и в дальнейшем не собираюсь. |