Книга Фрейлина, страница 17 – Тамара Шатохина

Сначала я просто наскоро просматривала, роя информацию, а дальше нечаянно ухнула в творчество Таисии с головой. Пару раз заглядывала Ирма, осторожно прикрывая потом за собой дверь. Удивленно вскинула бровь, когда поняла, что я переложила подушку в ноги и легла так, чтобы света для чтения было больше — незаметно за окном потемнело и срывался ветер, как перед дождем. Потом и он тихо зашелестел по крыше. Я плотнее завернулась в одеяло.

— Таисия Алексеевна, не прикажете протопить печь?

Непривычная забота постороннено человека трогала и нечаянно просилось что-то в ответ — слова благодарности, чаевые? Я тихо «агакнула», не представляя себе… А подсушить комнату и правда не мешало — Петергофским летом помещения чувствовались сырыми даже в ясные теплые дни.

Скоро от выступа в изголовье кровати донесся негромкий шум, стук… мужик затапливал печь с той стороны. А мне опять уже было не до этого, я читала, вникала и делала выводы.

Таисия не могла покончить с собой, не должна была.

Слишком зрелое мышление, слишком интересные образы и мысли для ее возраста и опыта. А еще она была верующей. Вряд ли истово, как и я, но в высшую справедливость точно верила, судя по одному из стихов.

Но как она умудрилась свалиться в канал? Хорошо еще, что не Питер, здесь глубина не та. И все-таки — как? Уже зная ее шебутной характер… шалила, рисковала? Или замечталась. Или была рассеяна из-за того, что сильно расстороена — что-то там было о рыданиях накануне, вряд ли Анна стала бы врать в глаза. И, скорее всего, рыдания эти были из-за кого-то. И лучше бы это горе да в церковь ее занесло, как исключительно правильную девицу. Но нет — свалилась в воду, ударилась головой. Или вначале упала и ударилась, а уже потом свалилась? Так выглядело правдоподобнее.

Сама я стихи не писала, но любила их. Не все подряд, а те, что почувствовала «своими», которыми прониклась. Много их знала и даже цитировала во время экскурсий, так делают почти все экскурсоводы. Если это к месту, то весьма трогает, усиливая впечатление от рассказа, поэзия намного чувственнее прозы. А может стихотворный ритм нечаянно задействует в нас что-то такое… где-то там. Вот и влияет так — завораживающе или даже гипнотически. Перечитываешь потом, нечаянно запоминаешь.

В некоторых Таиных стихах смысл приходилось искать.

Нам неподвластны миражи

Иных небес, чужих признаний.

Лишь отблески неясных знаний

Дают надежду ждать чудес.

Рисуя образ в глубине,

Чураясь ясных представлений,

Себе я — неразумный гений,

Вознесший ожиданья до небес.

Похоже, ждала любви, когда это писала. Тогда еще только ждала, и идеал ее был высок. Кто же он, из-за которого все потом и случилось? Пускай и косвенно, но он был виноват, прошептав что-то там и расстроив до слез. Первая любовь, говорят, штука страшная.

У институток с этим как раз все было сложно. А все чертова изоляция. Они выпускались абсолютно не приспособленными к реальной жизни и совершенно не умели общаться с противоположным полом. Прямой взгляд мужчины тут же мог вызвать «любовь до гроба», а уж если приглашение на танец! Был и такой случай — «тесный контакт» в мазурке барышня по неопытности приняла за сватовство. Ждала в гости, истерила. Не дождавшись, требовала от брата бросить вызов «обидчику».

Выражение «кисейные барышни» не только из-за выпускных платьев из кисеи. Так отмечали излишнюю «тонкость» и эмоциональность институток. А еще они были наивны до икоты, беспомощны в быту и абсолютно безграмотны в вопросе отношения полов. Уверена — Анна и сейчас не знала каким путем делаются дети.