Книга Фрейлина, страница 73 – Тамара Шатохина

— И опять в вас безразличие и презрение ко мне, — выдохнул он будто в отчаянии, — я безумно жалею, что вынужден был произнести их, но это единственно честное…

— Да-да, понимаю. Просто повторите — так же честно, но другим тоном. Вы же за него извиняетесь? — докапывалась я.

Оглянулась на Анну, улыбнулась ей. Та стояла в стороне и ела нас глазами. Слышать не должна…

— Я сказал тогда… что не смогу просить вашей руки, Таисия Алексеевна. Зачем вам… опять слышать такое? — тихо давился словами мужчина.

— С тех пор что-то изменилось? Или зачем вы здесь? — дотошно выясняла я для себя.

— Мои чувства неизменны, но, к сожалению, я все так же не могу себе позволить… — шагнул он ко мне. Я синхронно качнулась от него.

— Я навязывалась, чего-то требовала?

— Во всем виноват один только я, — стиснул он челюсти.

— Михаил Леонтьевич, — так же трудно подбирала я нужные слова, — скоро объявят бал… У меня просьба к вам: не подходите больше с бессмысленными разговорами. С любыми не подходите. Всего вам доброго, — вежливо присела, развернулась и пошла к Анне.

Предваряя ее расспросы, спросила сама:

— Анни, фрейлина обязана разбираться в политике?

— Что? — зависла она, — зачем?

— Вот и я думаю… Ой, не спрашивай! Сама ничего не поняла.

Я не знала, что мне думать… С содроганием вспомнила княжну Туркестанову, но тут же выдохнула — месячные были. Но как далеко у них зашло, если перешли на «ты»? Это сейчас он официальничал — я же вела себя… понятия не имела, что они знакомы. Задала тон, можно сказать.

Где познакомились, когда успели? И опять вопрос — несчастный случай, или все-таки?.. Не хотелось бы, но уже сильно на то похоже.

Эти пара минут настолько выбили из колеи… спасибо ему хотя бы за то, что место паники и страха перед балом заняло отстраненное опустошение. Радость от нового самоощущения и окружающей красоты схлынула. Хотелось спрятаться ото всех, свернувшись креветочкой и хорошенько подумать, прикинув варианты и осмыслив новые риски.

Я опять чувствовала себя чужой здесь.

И отлично понимала интерес Таи к Дубельту, как и свой впрочем — красивый мужчина, харизматичный и говорить с чувством умеет. И даже такое… тоскливое что-то толкнулось в груди в унисон с этой мыслью. Тоска по разной неслучившейся ерунде, которую я сразу и прогнала. Но то я…

Сейчас уже было понятно, что он сказал Тае «шепотком».

Случается, одно слово ураганом сметает всю привычную жизнь, меняя личное восприятие мира. Боль, нанесенная банально посредством речи… а особенно — близким человеком, способна ранить хуже стали.

Вот уж правда — вознесла ожиданья до небес, а они рухнули на нее. Но неясно опять же — информация оказалась настолько катастрофичной для нее? Или здесь, как у Анны, отрыжка институтского воспитания? Многое для меня так и оставалось непонятным.

Праздничный пир продолжался уже часа три. В анфиладах звучала тихая музыка — в одном из залов кто-то исполнял соло на виолончели и бархатные звуки плыли сквозь распахнутые настежь двери подобно тому нашему шествию.

А я не находила себе места, невнимательно поддерживая разговор с Анной, отчего та обиделась и замолчала. И когда Окулова с еще одной дамой подошли проверить младший состав, я не выдержала. Рискнула подойти и спросить:

— Анна Алексеевна, когда я могу узнать сроки знакомства с женихом?