Книга Прачка. История попаданки, страница 70 – Юки

Эшер атаковал мягко — словами, наводящими образами, потом резкими мыслеформами, давлением. У меня болела голова, ныло все тело, как будто не разум, а сама плоть сражалась с его вторжением.

Иногда я проигрывала. Тогда мужчина отступал и смотрел на меня с особым выражением. Не с разочарованием или злостью, а с волнением за меня.

— Ты слишком много чувствуешь, — сказал он однажды вечером, когда я сидела на полу посреди тренировочной комнаты, прижимая ладони к вискам. — И это твоя слабость. Такие, как ты, легко гнутся.

— Но не ломаются, — упрямо ответила я.

Эшер хмыкнул, подошел ближе и протянул руку. Я схватилась за нее — не из слабости, а потому что вдруг захотелось почувствовать тепло. Его тепло. И он не отпустил.

— Именно поэтому я и боюсь за тебя, — тихо сказал мужчина.

На третий день Эшер начал проверку доверия.

— Ты должна научиться держать правду внутри, — объяснил он. — Потому что даже если они не вытащат ее магией, они испытают тебя. Вопросами. Сомнениями. Подкупом. Угрозами.

Он переигрывал сцены допроса.

— Кто твой союзник?

— Я служу Ордену, — почти хладнокровно ответила я.

— А Валморен? Он твой любовник?

Вопрос застал меня врасплох, и я густо покраснела. Наверное, потому что в глубине души хотела, чтобы это было правдой.

— Он мой преподаватель.

Эшер заметил мое волнение и усмехнулся.

— Ты лжешь. Мы знаем, что ты спала с ним.

Я дернулась.

— Это неправда.

Глаза мужчины вспыхнули странным огнем. Будто он и сам не смог остаться равнодушным.

— Но ты хотела.

Отвечать на это было мучительно. Эшер бил в слабое место, в мои чувства, в мои воспоминания. Я не знала, что было больнее — сам допрос или то, как точно он выбирал слова.

После одного особенно тяжелого занятия я не выдержала.

— Ты издеваешься надо мной? Или тебе действительно все равно, что я чувствую? — спросила я, голос сорвался.

Валморен посмотрел на меня внимательно.

— Мне не все равно. — Его голос был глухим. — Но это не имеет значения, если тебя убьют.

На четвертый день я перестала вздрагивать от каждого слова Эшера. Боль внутри притупилась, и мне казалось, что все происходящее — лишь затянувшийся дурной сон.

Я научилась строить мысленные щиты. Четко разграничивать мысли. Даже вызывать нужные эмоции, притворяясь. И Эшер, наконец, был доволен мной.

— Ты становишься опасной, — сказал он утром на последнем занятии. — Это хорошо. Но не забывай — ты все еще человек.

— Пока, — кивнула я. — Но боюсь, это может измениться.

Эшер подошел ближе. Взял мою ладонь в свою.

— Если начнешь терять себя — я верну тебя. Обещаю.

Я не сказала ничего. Просто кивнула. Потому что в тот момент мне нужна была не защита, а вера. И он верил в меня — а это было главное.

Особняк стоял на отшибе — глухой, заброшенный, с облупившимися стенами, черными, как после пожара, и с заколоченными досками оконными проемами. Внутри пахло сыростью, тиной и затхлостью. Он был пуст, но не безлюден — воздух дрожал от магии, что творилась в его стенах.

Я приехала, как договаривались, ровно в полночь. Мавер ждал у лестницы.

— Поднимайся, — коротко сказал он. — Они уже здесь.

Комната наверху была просторной, но лишенной мебели. Только круг из свечей посередине и фигуры в темных плащах и масках. Молчаливые, пугающие, сверлящие меня внимательными взглядами.

Мавер встал позади меня, и я почувствовала его взгляд на затылке. Давление было ощутимым — как будто воздух сгустился, и я напряглась, не зная, что от него ожидать.