Книга Старая жена, или Развод с драконом, страница 101 – София Руд

Тут же откручиваю крышку, принюхиваюсь и вновь матерюсь про себя. Ненавижу все делать на «глаз» и на доверии, но иначе в этом мире не получается. Пора б уже привыкнуть.

Пробую глоток, тут же выплевываю в сторону, ибо вкус гадкий, но соответствует тому, что мне нужно. Добавляю несколько капель в чашку, велю кухарке в другой чашке размешать мед с водой и щепоткой соли. И пока она выполняет поручение, достаю из ящика прокипяченные тряпки для фильтрации. Идеально было бы еще отстоять, но кто знает, сколько у больного осталось времени, потому и несусь к нему быстрее.

— Леди Оливия, стойте! — останавливает меня в последний момент. И это не Безликий, и даже не Андрэ.

Это лекарь Бартон.

И он всем своим телом отсекает мне проход к двери.

— Я все понимаю, леди Оливия… Но это… — выпаливает он, а затем замечает, что на нас все смотрят, потому чуть наклоняется, понижает голос: — Вы ведь не будете поить этой отравой больных?!

Скорее не спрашивает, а запрещает.

Потому и вскидываю взгляд, смотрю прямо в глаза.

— Ему нужно это лекарство. Срочно, — говорю наставнику, но натыкаюсь в его взгляде на что-то такое, отчего в сердце будто вонзают нож.

— Леди Оливия! — Бартон злится, но лишь на долю секунды, а затем смотрит на меня так, как обычно смотрят психиатры на буйных пациентов в фазе обострения, стараясь успокоить и утешить.

— Это плесень. Не трава, не порошок. Леди Оливия, вы знаете, что я всегда на вашей стороне, но это… В моменты отчаяния мы готовы идти на риск, но что если это убьет? — говорит он и смотрит мне в глаза так, будто хочет спасти.

— Я выращивала эту плесень на случай, если травы не помогут, и он наступил, лекарь Бартон. Вы сами говорили, что готовы ломать старое, если оно не работает. Да, состав на первый взгляд жуткий, не факт, что он правильный, но без этого лекарства, шансов на выживание точно уже не будет, — отвечаю ему, жду, что он поверит. Что услышит и, как всегда, поддержит мою « безумную» для этого мира идею…. Но он… не верит мне.

Я вижу это в его глазах. Чувство, будто зашла дальше, чем обычно, и вот-вот лишусь и его поддержки. И страшно от этого. Очень страшно, но я знаю, что делаю. По крайней мере, я знаю, что если не сделаю ничего, тогда скорый конец неизбежен.

— Лекарь Бартон, — шепчу его имя, смотрю в глаза, ибо слов уже не осталось.

— Думаю, Андрэ должен объяснить тебе, что бывает с лекарями, незаконные методы которых приводят к смерти, — только и говорит он мне. С болью. С горечью. Не со злым умыслом.

— Леди Оливия, боюсь, в этом случае, вам действительно стоит отступить… — тут же доносится голос Андрэ, даже его шаги. Но я не готова слушать. Потому и смотрю прямо в глаза наставнику.

— Я нарушила закон, когда у вас случился сердечный приступ. Вы живы, лекарь Бартон, а меня уже тогда можно было наказать. Я каждый день иду по грани и ступлю на нее и сейчас.

— Леди Оливия, в этот раз, если вы ошибетесь, я не смогу вас спасти, — взывает ко мне лекарь Бартон, и он прав. Я знаю, что он прав. — Если переступите через порог и напоите больного этой отравой, я…

— Я знаю... Знаю, какой это огромный риск, но еще я знаю, что если отступлю сейчас из трусости, если не попытаюсь, то он точно умрет! — только и говорю я, лишь бы он уже отошел. А наставник стоит на месте.