Книга Старая жена, или Развод с драконом, страница 57 – София Руд

— Вас как-то много для деревенской больницы, — озвучивает мои мысли лекарь сразу после приветствия.

— Прислали усиление из столицы. Здесь хворь новая завелась, пока еще непонятная. Но вы, должно быть, слышали, — отзывается высоченный, но сгорбившийся, будто стесняющийся своего роста, мужчина с темными волосами и длинным крючковатым носом.

Он лениво встает со стула во главе стола и вовсе не вежливо, как делали остальные лекари, протягивает руку моему наставнику.

— Давно не виделись, — еще и скалится самодовольно.

Значит, они с наставником знакомы? Судя по лицу Бартона, да, и он не испытывает радости от этой встречи, но ведет себя достойно.

— Верно, лекарь Доуэн.

— Главный лекарь, — поправляет тот, будто хорохорясь.

Бартон на это реагирует лишь кивком, а затем обращается к остальным, которые уже успели заметить меня и нахмуриться в недоумении:

— Это моя ученица, Элизабет. Она будет присутствовать при всех обсуждениях, — сообщает лекарь.

Хотя мы с ним знаем, что не только присутствовать, но и обсуждать мы потом все будем все вместе и искать ответы на сложные щепетильные вопросы о здоровье.

— Присутствовать, но не мешать. Пусть остается вот там, — выдает главный лекарь.

Если не ошибаюсь, его назвали Доуэном? Вот не нравится он мне. Совсем. Высокомерный придурок лет сорока, и черные глаза-бусинки смотрят как-то противно, скользко. Надо поменьше с ним пересекаться.

— Что ж господа, начнем, — велит он, когда семеро мужчин садятся за круглый стол и открывают свои папки.

Обсуждают новые лекарства и методики, которые используют в разных местах. И местный глава очень хочет прихвастнуть, но раз за разом становится лишь яснее, что знает он немного. Просто пускает пыль в глаза.

Бартон не спешит его осаждать, смотрит на меня, а я себе записываю. Все-таки медицина здесь своеобразная.

— Так, давайте немного передохнем перед тем, как вернемся к новой хвори, что поражает округу. Разговор будет долгим, поэтому сначала выпьем чаю. Эй ты, темноволосая, сбегай принеси, — выдает этот хам именно мне.

— Лекарь Доуэн, моя ученица не разносчица чая, — тут же вмешивается Бартон, говорит интеллигентно, но с нажимом.

И Доуэну это очень не нравится.

— А я думал, вы пошутили. Зачем таскать за собой ту, кто, кроме как, пеленки менять ничего не сможет? — усмехается Доуэн. И видят боги, таких неприятных типов я еще не встречала.

Так и хочется сейчас припомнить, сколько глупостей он сейчас нес, но сдерживаю себя. Скандал с таким, как он, мне не нужен. Тем более, что я сама знаю, кто из нас двоих лучший.

И Бартон знает. Да и остальные, по лицам видно, тоже этого придурка не переваривают, но подыгрывают. Может, чей-то сынок он?

— Боги велели нам беречь женщин и не принижать их достоинство, — напоминает Бартон, тонко указывая на бескультурье главы лекарни.

— Это я помню. Но и женщине нельзя забывать свое место. Помню, вы многим видным мужам отказывали в своих учениях, но ее взяли. За что? За смазливое лицо? Так она уже немолода, вроде, — выдает Доуэн, пытаясь меня разглядеть сквозь вуаль, закрывающую половину лица. — Еще и небогатая, судя по наряду.

Побогаче некоторых моральных уродов уж точно.

— Господин Доуэн, вы переходите черту! — злится Бартон, даже встает из-за стола. — Хотите оскорбить и меня, и мою ученицу? Из-за того, что я вам в учении отказал?