Книга Последний шанс Гесса 2, страница 138 – Нани Кроноцкая

Мы были одним целым.

Я лежала, прижавшись лицом к его груди, и слушала сквозь нарастающий звон в ушах. Его сердце билось ровно и медленно, как метроном в руках невозмутимого бога. Моё, послушное его команде, едва трепетало, затаившись в глубине груди. Я видела внутренним взором, как андроиды снова приблизились. Их длинные тени упали на нас, заслоняя безжалостный белый свет.

Один из них наклонился, его затемнённый щиток оказался в сантиметре от моего лица. Я увидела в нём своё искажённое, бледное отражение. Он попытался взять меня за плечо, чтобы оттащить. Его пальцы в тонких перчатках коснулись меня, и я мысленно сжалась, готовясь к мучительной разлуке, к тому, что наши тела растащут по разным углам этой белой преисподней.

Но Гесс был подобен скале, в меня вросшей, как в берег. Его мышцы, расслабленные и в то же время наполненные скрытой силой, создавали замкнутую, идеально сбалансированную систему. Моя рука, лежавшая на нём, казалась приваренной.

Стражник усилил хватку. Его движения оставались отстранёнными, но в них промелькнуло лёгкое замешательство. Затем он попытался разжать пальцы Гесса, которые крепко держали складку моей одежды. Ничего не вышло. Послышался короткий, неразборчивый щебет. Ко мне подошли двое других. Они упёрлись, попытались приподнять нас вместе, как один сросшийся груз. Бесполезно. Наше двойное тело стало неподъёмным, неразделимым.

Гесс просчитал всё до мельчайших деталей. До миллиметра и до миллисекунды. Мы не были просто двумя телами. Мы представляли собой единую крепость, чьи ворота были надёжно заперты.

«Молодец, —мысленно похвалил он меня, и в его «голосе» прозвучала та самая редкая, тёплая нота, от которой по телу разливалось слабое, исцеляющее тепло. – Безупречно. Теперь слушай. С закрытыми глазами я вижу в инфракрасном спектре. Слышу их шаги и дыхание. Их уже семеро. Они понесут нас на носилках. Сохраняй позу. Не дай дрогнуть ни одному мускулу.»

Нас всё же подняли, словно неодушевлённый предмет. Мы качнулись в воздухе, и я ощутила, как его рука, совершенно незаметно для посторонних глаз, поддержала мою голову, предотвращая её столкновение с краем носилок. Этот крошечный, заботливый жест стоил всех его слов. Мы плыли в белой, безликой дымке под потолком, и я, закрыв глаза, видела мир его глазами: размытые тепловые оттенки тел стражников, холодные синие пятна стен и алое, трепещущее свечение чьего-то сердца за рёбрами.

Гесс был моим проводником в этом мире слепоты. Моими глазами. Моим оружием. Моим единственным щитом.

Нас пронесли через несколько автоматических дверей, которые беззвучно открывались и закрывались за нами. Носилки опустились, и холодный металл коснулся моей спины через тонкую ткань комбинезона. Раздался короткий, завершающий щелчок, и воздух опять изменился: стал тяжёлым, густым и насыщенным озоном настолько, что оставлял металлический привкус на языке.

«Клетка, —мысленно сообщил Гесс. – Прутья из сплава осмия и стали, под напряжением в двадцать тысяч вольт. Класс защиты «Омега». Не пытайся сканировать наружу. Всё экранировано. Они явно знают, кто ты. Ждём.»

Я лежала на нём, продолжая притворяться безжизненной куклой, и ощущала под щекой размеренный и мощный ритм его существования. Он был для меня опорой в этом падении. Его дыхание было моим ветром, а пульс – биением сердца всего мира. Наверное, все-таки стоило мне попасть на Майран. Чтобы все это почувствовать и понять так отчетливо-ясно.