Книга Последний шанс Гесса 2, страница 139 – Нани Кроноцкая

Стражи исчезли, их шаги растворились в тишине. Мы остались в звенящей пустоте. Двое. Одно целое. Подготовленные к неизбежному.

Мы вошли в логово зверя. И не разжали объятий.

✦✧✦

*Трактат о власти, приписываемый Императору Деусу I, основателю Первой Династии Деус:

✦✧✦

«Статья 80.1: В условиях полного кризиса системы доверие к напарнику становится единственной непроверяемой, но обязательной к принятию переменной. Его ошибка в расчете – ваша общая ошибка. Его предательство – ваша общая гибель»*.

Мы лежали в центре клетки, всё ещё сплетённые в узел. Резкий, сухой звук – треск электроразряда – разрезал тишину. Синие, злые молнии пробегали по стальным прутьям, окружавшим нас со всех сторон, освещая нас призрачным, мертвенным светом. Воздух наполнился неприятным запахом озона.

Нас не просто закрыли здесь. Нас выставили на всеобщее обозрение. Как необычных зверей в сумасшедшем зверинце.

Гесс сохранял неподвижность, но его ментальное присутствие – неизменная величина в моем сознании – превратилось в холодный кристалл. «Экранирование работает на пределе. Любое телепатическое воздействие будет немедленно обнаружено. Не пытайся пробить его, Си. Пока.»

Стена за пределами клетки беззвучно разошлась в стороны, открыв затемнённое пространство, которое было отделено от нас ещё одной преградой. Барьер. Прозрачный, как толстое, идеально чистое стекло.

А за ним…

Открывалось пространство, которое было сложно назвать кабинетом.

Свет исходил не от видимого источника, а словно просачивался сквозь стены, покрытые тканью глубокого, насыщенного бордового цвета. На этом фоне мерцали призрачные серебряные узоры – созвездия? Карты… С такого расстояния я не могла различить деталей, но догадывалась об их значении по тому, как отдельные точки тускло пульсировали кроваво-красным светом.

Огромный стол, выполненный из черного дерева, был покрыт различными предметами, назначение и природа которых оставались загадкой. Лишь силуэты и отблески позволяли предположить, что они собой представляют. Среди них был хрустальный шар, издававший слабое, но назойливое гудение. Вибрацию от этого звука я скорее чувствовала зубами, чем слышала ушами.

И высокое кресло. Оно стояло к нам спиной, его тёмный силуэт казался массивным, поглощая всю темноту комнаты. Ткань обивки была неразличима, но она поглощала свет, лишь изредка отливая глубоким, зловещим синим, подобно крылу гигантского жука.

В комнате находился человек. Мы не видели его лица, не слышали дыхания, не ощущали запахов. Но присутствие ощущалось. Давящая, неумолимая тяжесть, как гравитация черной дыры, притягивала и разрывала на части. Он уже смотрел на нас. Мы это знали.

Сердце, подчиненное воле Гесса, билось едва ощутимо, но теперь оно готово было разорваться, проломить грудную клетку и с криком устремиться в пустоту. Я лежала с закрытыми глазами, но видела – видела так же ясно, как если бы смотрела собственными зрачками. Расовый дар Гесса.

Фигура в кресле развернулась к нам. Медленно. С нарочитой, раздражающей неторопливостью, которую разум моего напарника достраивал по едва уловимым смещениям тепловых контуров.

Я видела не просто тепловую картину. Мозг Гесса, его отточенный тактический интеллект, мгновенно анализировал данные, сопоставлял углы и пропорции, накладывая их на огромную базу визуальных образов, и… завершал. Он создавал идеальную, фотографическую картину из фрагментов тепла и тени.