Книга Кровь в наших жилах, страница 123 – Татьяна Лаас

Александр опустил взгляд вниз:

— Я вам уже говорил: печати сокола у меня нет. — Лиза на этих словах вскинулась вся, внимательно в него всматриваясь. Он потом объяснит ей, что сам отказался — ей тогда силы были нужнее, чем ему. — Только отметка о покорении стихии земли появилась. И давайте вернемся к делу. Голицыны…

Соколов скривился как от зубной боли, отодвигая чашку с полыхнувшим пламенем кофе в сторону:

— Княжну и княжича взяли, с ними Вихрев разбирается пока. А вот князь куда-то успел спрятаться — залег где-то на дно. Ничего — найдем. Найдем и спросим, откуда он кровь живую достал да где Великих княжон прячет.

Лиза вновь взяла паузу, допивая кофе, потом все же решилась:

— У вас, Аристарх Борисович, неприятностей из-за ареста Голицыных не будет?

Тот развел руками:

— Так от вас же теперь все неприятности зависят — скажете, что так нельзя, я послушаюсь, а выше вас надо мной никого нет теперь. Милютин мне не указ.

Лиза недовольно поморщилась — ей слова Соколова не понравились:

— Никаких пыток к Голицыным не применять!

Она побелела, словно вспомнила что-то, и Александр в который раз проклял императора. Хотелось надеяться, что Лиза не переоценила свои силы, отказываясь от помощи, и кризиса не будет. Только сердце екало — хватило бы ей сил справиться с кошмарами: и бывалые опричники иногда сдавались и ломались. Это непредсказуемо вообще.

Соколов не стал возмущаться, только заметил:

— За кого вы нас принимаете, Елизавета Павловна? Обетов на нас теперь нет — факт, но совесть никто не отменял. Сами говорили: мы — люди. И не смотрите так. Справимся. Должны справиться.

— А что с Дашковым? — резко сменила тему Лиза.

— За Дашковым следим. Он пока увяз в Зерновом — затыкает дыры к чуди. Там работы непочатый край — как Александр решит, что хватит Дашкова держать в Зерновом, так и возьмем его в оборот. Пока данных за то, что именно он приказал напасть на императора, у нас нет. Кстати, вам же Александр говорил, что увел радиоактивные жилы из Зернового… куда-то? Мне он до сих пор не сознался — куда именно он их увел.

Александр поморщился:

— Я не уводил никуда жилы. Я их скрыл, как делал всегда полоз. Все равно иностранные хозяева рогом уперлись, отказывая продавать прииски и Громовым, и Дашкову, и императору.

Соколов отмахнулся:

— Не оправдывайся. Я понятливый. Я пойму, если жила та перетечет в земли к твоему отцу. Мне так даже спокойнее будет, хотя тебе как раз наоборот. Кто его знает, как Дашков среагирует на такой финт. Твой отец — крепкий орешек, он выдержит удар, только и Дашков — темная лошадка, к которой пока никак не подступиться — доказательств против него нет, да и если действовать по поговорке: враг моего врага — мой друг, — то вроде и незачем его припирать к стенке, хотя очень хочется. Волков, Михаил Константинович который, право наследования рода подтвердил и обещал заняться поисками берегини — той, которая воздух воплощает. Вот как-то так, Елизавета Павловна. Остальные трудности и задачи, стоящие перед правительством, я вам завтра в общем докладе предоставлю — пока не до того было.

Лиза помрачнела, но возражать не стала. Видно было, что от перспектив ей становится дурно, но отказаться она не в силах — понимала, что кроме нее на престол претендовать некому. Александр боялся, что она вот-вот не выдержит, сломается под тяжестью груза, но пока она держалась. Как держалась и весь остальной вечер, пытаясь под руководством Александра попасть в кромеж — даже смогла туда прорваться, радуясь, как ребенок. Как держалась и почти всю ночь. Только под утро, когда он в коридоре дремал в кресле, из-за двери её комнаты стали доноситься редкие стоны и всхлипы.