Книга Кровь в наших жилах, страница 126 – Татьяна Лаас

Лиза протянула ему руку и только спросила:

— Ты или я?

— Для начала надо накинуть шинель и подхватить Архипа — только он знает, где эта рыбь.

Лиза не знала, молиться небесам, чтобы это был нашедшийся Алешка, или чтобы это был не он.

Это был он. Бледный, как смерть, словно водяной до капли его выпил, в порванной на груди рубашке, укрывающийся старым кожушком, потому что штанов у него не было, с синими губами, устало шепчущими: «Ар… те…факт… ог…ня…» — с сжатым кулаком так, что даже Саша еле разжал сведенные судорогой пальцы — сам артефакт острыми углами пропорол ладонь. С остатками полосок из рыбьей чешуи на голых ногах. И с синей. Серебряной, наверное. С серебряной печатью сокола на груди аккурат под левой ключицей. Хотя, если это дала стихия воды, то печать несмотря на свой вид, все же золотая.

Саша, подхватывая Калину на руки, чтобы кромежем отнести в больницу, только и сказал:

— Уши береги — в этот раз точно оторвут.

— Е…рун…да… — возмутился Калина.

— Ты что-то серьезнее сокола натворил?

Калина смутился, пряча глаза от Лизы и Саши:

— Вам… луч…ше… не… знать…

Из-за люминала дико клонило в сон, только Алексей знал, что ему пока нельзя. Мышцы продолжало дергать, как будто организм еще перестраивался. Боль в костях и порванных мышцах медленно, словно нехотя затихала. Сейчас главное — не заснуть. Дел невпроворот. Во рту стоял соленый, металлический привкус — Елизавета-свет Павловна горазда разбрасываться своей кровью налево и направо.

В горле клокотала чистая ярость, а вовсе не песок и вода, как говорил Шолохов, обещая повторное, так называемое сухое утопление, если Алексей сбежит из больницы. Перед глазами, стоило на секунду зазеваться и смежить веки, тут же начинал плыть медленный хоровод из десятка Наташ. И все они лживые — это он только сейчас понял. Обманул его водяной, обещая вернуть её душу, если он угадает, которая Наташа — настоящая. Жаль, что попытался выбрать — тогда в нем проснулась дикая нелепая надежда — спустя столько лет поисков он все же её нашел, и где! В Идольмене, куда ни разу за это время не ходил и не искал её тут. Точно — заповедник чудес, только эти чудеса не про него. Надо было понять — водяной её не отдаст. Надо было принять — Наташа не для него. Надо было сказать, что её там в хороводе нет. Сглупил. Хотя еще есть возможность все исправить.

— Докла… ды… вай… — слова еле пробились через раздраженное, раздираемое песком и илом горло.

Сашка тут же скривился — он всегда так:

— Тебе надо отдыхать.

— Докладывай! — сумел прорычать Алексей, тут же заходят в кашле. Он кашлял, кашлял и кашлял, выворачивая легкие, пока не пошла вместе с мокротой кровь, пока не хрустнуло что-то в боку, ломаясь. Видимо, ребро не выдержало.

Лиза подалась к нему. В её глазах плескалось непонимание — видимо, она так и не поверила в живучесть опричников. Все это знают, даже доктора. Или особенно доктора?

Он на миг смежил веки, и, кажется, все же провалился в сон, потому что внезапно в горло снова полилась теплая кровь — не него. Лиза опять не удержалась, еще и как маленького стала гладить по голове, поддерживая под плечи:

— Пей, пей, упрямец!

Она не знала, что он подвел её и не забрал со дна душу её старшей сестры.