Книга Кровь в наших жилах, страница 247 – Татьяна Лаас

Внезапно Наташа резко поднялась с кресла и без слов помчалась прочь из комнаты. Лизе только и оставалось подавиться «холерой» и нестись вслед за ней. Как же ей повезло с Сашей! Он после «Орешка» принял её испуганной, покалеченной, сбегающей без предупреждения на Идольмень, но ни слова не высказал. А ведь наверняка испугался, когда не нашел в её в доме, наверняка давился ругательствами и запрещал себе думать о плохом, совсем как Лиза сейчас.

Наташу вынесло на улицу. Опять босиком! Опять в одном сарафане. Она промчалась через всю толпу опричников, терпеливо ожидавших клятву на улице — в доме места для них не было.

Алексей, выговаривавший Вихреву, словно что-то почуял — резко развернулся и успел поймать Наташу в объятья. И снова на него обрушился град ударов в грудь и крики:

— Что ж ты за идиотина! Тебя же убить могли! Я же раз за разом говорила — не смей ходить в Идольмень! Не смей кормить кровью! Не смей отдавать жизнь за меня. Идиотина, в кого ты такой глупый и упрямый… Что с тобой не так, Калина?!

— Ваше импе…

Она прижалась к нему, головой упираясь в его грудь.

— Молчи, лучше молчи…

— Наташа…

— Леша, Алешенька, да почему с тобой никогда не бывает просто… А если бы Идольмень тебя выпил… Как бы я тогда жила…

На Лизины плечи опустилась теплая, пропахшая бергамотом шинель. Лиза, стоя на крыльце, подалась чуть назад, чувствуя твердое, мужское плечо.

— Нельзя Алексею знать, что Наташа собиралась Петю в карачун отдать. Нельзя.

Саша прошептал:

— Он знает. И он промолчит, он ничего не будет высказывать их императорскому величеству.

Лиза кивнула, а потом шепотом, только чтобы Саша услышал, сказала:

— Спасибо. Спасибо, что терпел меня после допросной.

— Лиза… — его пальцы скользнули по её волосам, вытаскивая сосновую иголку, невесть так попавшую туда. Он что-то хотел сказать, но рядом встал выбежавший из дома Михаил, и Саша замолчал.

Михаил глянул на Лизу и подмигнул. Ничегошеньки в нем не меняется, а вроде леший говорил, что тот дар волковский принял, став волкодлаком.

— Ш, не смотри на меня так, Лизавета-свет Павловна.

— Миша…

Вихрев тем временем стащил с себя кафтан, накинул на плечи Наталье. Алексей взял её на руки, что-то быстро шепча. Она замотала головой и гордо выпрямилась на его руках.

Саша тихо сказал:

— Кажется, сейчас будет речь.

Лиза поджала губы. Сейчас прозвучит сакраментальное: «Мы, божьей милостью Императрица и Самодержица Всероссийская Наталья Павловна» — и прочая, и прочая, навсегда все меняя между ними.

— Ты случайно не знаешь рифму к имени Ирина? — шепотом спросил Михаил, сбивая с грустных мыслей.

Сбоку ему подсказали голосом Аксенова — он тоже вместе с Катей вышел посмотреть, что же случилось:

— Иринка-апельсинка.

— Нельзя же так… — Михаил даже поперхнулся словами от возмущения.

Катя сухо сказала:

— Это тебе за всех сразу «душенек-Катюшенек» и «свет моей души».

Лиза не сдержала смешок. Саша за её спиной тоже фыркнул:

— Ирине Сергеевне несказанно повезло с именем.

— Да ну вас! Возьму и прокляну! — обиделся новоявленный колдун и волкодлак.

Лиза дернулась, вспоминая о проклятье:

— Миша, в твоих землях Навь проснулась.

Тот резко посерьезнел:

— Уже уничтожили. Я на днях ходил — там столб железный стоит, а на нем баюн сидит — фырчит на всех, а мелкий, худущий — в чем только душа кошачья держится.